был. А сейчас наворовал себе миллионы и может делать что хочет. Я всю жизнь изшкуры вон лезу, чтобы хоть что-то заработать, а он на Таити будеткосточки свои греть.

Семейство собралось за завтраком. Мама про­ворнораскладывала по тарелкам горячие блины.

— Пап, а зачем ты тогда с ним общаешься? — спросилаЖеня.

— Ты, Евгения, пока ничего не смыслишь. Митя — этопрежде всего кошелек, такие всегда полезны.

Разве так можно? — возмутилась девушка. — Тебя в первуюочередь не человек интересует, а его деньги.

Можно-нельзя... Да я весь дом на себе тащу, а ты смеешь тутрассуждать!

Женя, а что у тебя с руками? — бросила мама изумленныйвзгляд: ногти дочери были покрыты оранжевым лаком. — Откуда у тебя такой лак? Ибраслет оранжевый?

Я вчера дал тебе двести рублей, чтобы ты на эту дребедень ихпотратила?! — взревел папа.

Вам не понять, вы не особенные, — отстра­нение произнеслаЖеня. — Я в школу опазды­ваю.

Она встала из-за стола и вышла.

— Я выпорю из тебя всю эту оранжевую дурь! —прокричал ей вслед папа.

И все-таки дед застукал ее. Лена как раз упа­ковывала копиюего рукописи, когда он вошел в комнату. Она проворно прикрыла пакет.

Что, дед, не спится? Писал всю ночь? У тебя свет горел...

Нет, с писательством я завязал навсегда! — заявил Кулемин. —Бессонница проклятая одо­лела. Я вот чего зашел: у моего товарища сегодня  день рождения, меня рано не жди. А что это за пакетище?

- У меня там сменка, форма, — объяснила Лена, для убедительностизапихивая одежду в пакет. — Сегодня тренировка по баскетболу.

Нa улице Леру обогнал красный автомобиль и остановился. Зарулем сидел красивый молодой человек лет двадцати пяти.

— Девушка, не подскажете, где тут библиоте­ка? —спросил он.

Лера махнула рукой на соседнее здание.

Эх, рановато, значит, приехал: там еще за­крыто. — Пареньпосмотрел на часы.

А я вот опоздала по полной программе. Терминатор меня убьет,— пожаловалась Лера.

Он все-таки вернулся? — Парень засмеялся.

В образе алгебраички.

Хочешь, подвезу? — предложил парень. — У меня еще времяесть.

Гран мерси! — Лера с легкостью запрыгну­ла в машину иоглядела салон. — Неплохо. Ты спортсмен?

Нет, не спортсмен, но тоже неплохой парень. Олег. — Онпротянул руку.

Валерия, тоже не спортсменка. — Лера по­жала руку Олега. —Любишь читать по утрам?

Ты про библиотеку? Да нет, просто я долго жил в Париже, анедавно вернулся на Родину и

открыл свой ресторанчик. Хочу найти в библио­теке одинстаринный рецепт.

Олег остановил машину в школьном дворе.

Жалко, что твоя школа так близко — не хочу расставаться стакой необыкновенной девушкой. Сейчас бы умчался с тобой куда-нибудь далеко-далеко...

У меня папа — мент, большой начальник, — предупредила Лера.— Так что увозить меня далеко не советую.

Я похож на злодея? Молодежь нынче неро­мантичная пошла. La jeunessen'est pas romantique dans notre jours. — Олег так красиво сказал по-французски,что у Леры загорелись глаза.

И как там Эйфелева башня поживает? — спросила она.

Вблизи — ничего особенного. Может, дашь телефончик —смотались бы как-нибудь во Фран­цию.

Легко!

Лена с тяжеленным пакетом поднималась на крыльцо школы.

— Привет, Кулемина! — окликнул ее физрук. — Опятьбумажки свои притащила? Тренируешься? Что-то вроде силовой подготовки?

Лена покачала головой:

— Хочу сразу после школы в издательство за­ехать,отдать рукопись, пока дед не узнал.

- А форма зачем? — углядел Степнов содержимое пакета. —Сегодня же нет тренировки. — Да это прикрытие, чтоб дед не догадался.

— Ну раз принесла форму, заходи — мячик покидаем.

В гардеробе Аня и Наташа делились впечатлениями от концерта.

Я вчера так переволновалась, что всю ночь не спала, — зевая,сказала Наташа.

А чего ты хотела, у нас же первое выступление. Я тактряслась — думала, гитару уроню.

Давай, может, встретимся с девчонками пос­ле уроков,обсудим, что дальше с группой делать.

Я только «за»! — обрадовалась Аня.

Еще раз поздравляю, крутые рокерши! — К девчонкам подошелАнтон. — Придете сегодня па тренировку?

Только после репетиции, — ответила На­таша.

Какая репетиция? — удивился Маркин. — Концерт уже прошел,комиссия довольна.

Жалко расходиться, только начало что-то получаться, —объяснила Аня.

Мимо ребят, молча и словно глядя в пустоту, прошла Женя.

— Смотри-ка, даже не здоровается. Как будто это мыее вчера кинули в самый ответственныймомент, — недовольно буркнула Наташа.

Может, у нее какие-то серьезные причины? — предположила Аня.

У нее одна причина — острый приступ эго­изма называется.

В учительской с утра пораньше обсуждалась главная тема дня —статья Рассказова, опублико­ванная в газете. Под заголовком «А на фига мне эташкола?» в самых прямых и недвусмысленных выражениях объяснялось, что учителяделают большую ошибку, работая на автомате и не рассказывая ученикам, какизучаемый предмет связан с реальной жизнью конкретного челове­ка. Игорь Ильичсчитал, что именно из-за этого многие школьники плюют на учебу и не интере­суютсяпредметами.

— Что за бред? Он провокатор, этот наш юный докторнаук! — воскликнула Борзова. — Задача учителя — передать знания ученикам. Естьве­щи, которые нельзя объяснить, можно только дисциплинированно подчиниться.

В учительскую вошел Рассказов.

А мы тут вашу статью читаем, удивляемся, — возмущеннопроизнесла Людмила Федоровна.

Да у меня друг в редакции работает, предло­жил вестиколонку, — сообщил историк.

У нас все по знакомству делается. Цензуры нет, пиши кто чтохочет.

Вы, я вижу, не согласны с моей статьей?

Объясните мне, ну какое отношение к моей •I изии имеетквадратное уравнение? Или лога­рифм... — Борзова закатила глаза.

Теория малых величин, например, отобра­жает постепенноенакопление человеком жиз-i км i и ого опыта, — парировал Рассказов.

Им эти ваши философии не нужны. Им бы пивка попить дапокурить.

Не согласен, они просто не хотят ничего делать бессмысленно.А наша задача — им этот смысл дать.