Из всех официальных церемониальных китайских головных уборов наиболее интересен по форме головной убор мянь. Его надевали императоры и титулованные лица, совершавшие торжественные ритуалы. Мянь состоял из цилиндрической тульи, которую венчал плоский прямоугольный навес с висящими спереди и сзади шнурами, на которые были нанизаны нефритовые бусины. Шнуры были сплетены из пяти нитей разного цвета. Их расцветка, как и количество бусин из нефрита, были каноничны. С каждой стороны свисало по двенадцать таких подвесок, которые образовывали так называемую нефритовую завесу — юйчжу. Число двенадцать — это число Неба. Головной убор мянь, изготовленный из кожи или фетра, символизировал идею единения Неба и Земли, вечный круговорот жизни.

В период маньчжурской династии Цин (1644–1911) чиновники стали носить конусовидные войлочные шапки, отороченные мехом. Макушку головного убора украшала большая шелковая кисть и бусина из драгоценных металлов и камней. Они указывали на ранг владельца. На шапке императора была крупная жемчужина, у чиновников от первого до высшего (девятого) ранга бусины были из рубина, коралла, сапфира, лазурита, перламутра, золота и серебра.

Дополнением к костюму служили изящные аксессуары — зонтики, веера. Складные зонтики были изобретены китайцами, как предполагают, во времена династии Вей (220–266) не только для защиты от дождя, но и для того, чтобы укрываться от палящих солнечных лучей. Вначале их изготавливали из шелка, потом стали использовать также бумагу. Бумажные зонтики обрабатывали воском и покрывали лаком, чтобы сделать их водоотталкивающими. Спицы и ручку изготавливали из коры тутового дерева или бамбука и также покрывали лаком. Бумажные зонты украшались росписью, а шелковые — яркой вышивкой. Зонт служил не только для того, чтобы укрыться от солнца или дождя, он так же был эффектным дополнением костюма и демонстрировал высокий социальный статус его владельца. Цвет также имел значение. Только императору и членам его семьи полагалось иметь зонты желтого и красного цветов.

Веера в Китае появились еще во времена династии Шан (Инь). Вначале это были большие опахала из птичьих перьев, которые использовались в почетном карауле императора. Ручные веера для обмахивания появились во времена династии Чжоу (XI–III вв. до н. э.). Вначале их делали из перьев, затем стали изготавливать в форме экрана из шелка или бумаги, натянутых на каркас. О том, где впервые были изобретены складные веера, существует несколько мнений. По одной версии, складной веер был изобретен в Китае во времена Северной и Южной династий (V–VI вв.), по другой, складные веера были завезены в Китай из Японии в X веке. Станки, то есть жесткую часть складных вееров, изготавливали из рога, слоновой кости, панциря черепахи, черного и сандалового дерева, бамбука; их декорировали резьбой, инкрустацией перламутром, покрывали лаком. На спицах каркаса закрепляли шелк или бумагу. Экранные и складные веера украшали живописью, стихами, каллиграфией. Расписные веера были настоящими произведениями искусства, расписывать их было непросто из-за ограниченной поверхности и часто сложной формы веера. Мужчины отдавали предпочтение складным веерам, женщины использовали веера обоих видов.

Знатные женщины были образованы, умели петь, аккомпанируя себе на лютне, играли в шахматы, сочиняли стихи, вышивали, рисовали, владели искусством каллиграфии.

С точки зрения китайцев, красивой считалась женщина хрупкого телосложения с маленькой грудью, узкими бедрами. Женская фигура должна была отличаться «гармонией прямых линий». Для этого девочкам в период полового созревания туго перевязывали грудь хлопчатобумажной или шелковой лентой и заставляли носить специальный утягивающий лиф, что в будущем плачевно сказывалось на их здоровье. У женщин, как уже было сказано, также должны были быть маленькие — не более 13 см — ножки и небольшие изящные кисти рук. При этом ногти на руках аристократок могли достигать в длину нескольких сантиметров, что было признаком высокого положения в обществе. Их окрашивали соком бальзамина в красный цвет. А чтобы ногти не ломались, сверху надевали специальные конусовидные наперстки-колпачки из золота и серебра, украшенные эмалью и драгоценными камнями.

Женское лицо должно было иметь овальную форму, высокий лоб, дугообразные брови, маленький рот, ровные и белые как снег или белый нефрит зубы. Женщины наносили на лицо густой слой белил, яркие румяна, подкрашивали губы яркой помадой. Брови окрашивали в черный цвет. В Китае также существовал обычай наклеивать на лицо миниатюрные мушки-аппликации разных цветов в форме растений, птиц. Иногда в них даже вправляли драгоценные камни. Такой яркий грим делал лицо похожим на маску. Это соответствовало китайскому этикету: женщина должна была быть сдержанной, скрывать свои эмоции, поэтому ее лицо оставалось неподвижным и бесстрастным. Улыбка, которая так красит женщину, в Китае считалась признаком дурного тона.

Знатные дамы использовали ароматические масла, которые хранили в изящных флакончиках из фарфора, нефрита, стекла. Косметические средства стоили дорого, поэтому простые женщины пользовались естественными природными красителями — соками разных трав, растений, цветными глинами, сажей, мелом.

Красавица рождается из тончайших испарений Неба и Земли, из яшмовой росы, скапливающейся на бронзовом диске. Такая женщина подобна видению благословенной древности, которое открывается разве что во сне. Она — как сладкое пение лютни, способное растрогать даже бездушное железо; как полет дракона, пронзающего облака. Сердце радостно откликается ей, а вместе с сердцем поют в согласии горы и реки, луна и звезды. О красавице, что пробуждает любовное чувство, никто не сказал лучше сочинителей эпох Цинь и Хань и поэтов эпохи Тан. Скажу и я о том, что наполняет меня ликующей радостью.

Ученость женщине не обязательна, а вот без добродетели ей нельзя, и пусть добродетель ее будет столь тверда, что в сердце ее не зародится ни одной распутной мысли, и всякое дело она будет делать старательно и прилежно, стремясь непременно в нем преуспеть. Пусть в ней живет такая преданность, что она «купит кости своего коня». И пусть она так любит «дракона на картине», что дракон спустится к ней.