– Рождение ребенка все изменит, Роуз. Я точно знаю. Вместе с малышом к нам вернутся счастливые времена.

Я смотрю на мужа, впитывая его слова, осознавая, в какой момент он это сказал. Люк не в силах удержаться даже на несколько секунд, даже после того, как я только что рыдала. Он знает, чего хочет, и собирается добиться этого от меня. Люк хочет ребенка, потому что меня одной ему больше недостаточно. Понимает ли он это – скрытое послание, которое внушает своей жене с таким отчаянием?

Его взгляд становится отчасти безумным, лихорадочным.

Я встала перед выбором, я решилась. Похоже, других вариантов у меня нет, потому что в противном случае я останусь одна.

– Ладно, хорошо, – вздохнув, говорю я. – Давай попробуем, Люк.

ГЛАВА 14

25 сентября 2007 года

Роуз, жизнь 4

Столярную мастерскую отец устроил в гараже дома, где я выросла. Впрочем, машины там давно не ставят. Родители паркуют свои авто на подъездной дорожке, а если идет снег – под сенью раскидистого дуба во дворе. Мама жалуется: приходится то чистить их после сильной грозы, то соскребать наледь с лобового стекла, а во время дождя – совершать пробежку из дома до двери машины. Но я знаю, мама не всерьез. Она гордится талантом отца – он делает великолепные вещи.

– Пап, можно? – Я приоткрываю боковую дверь.

– Роуз, милая, это ты?

Дом соединяется с гаражом отдельным коридором. Именно там я и стою.

Открываю створку шире.

– Привет, папа.

Высокая фигура отца склонилась над столом, кусок наждачной бумаги зажат рукой в перчатке. Папа оглядывается. Древесная пыль покрывает весь пол, рядом со столом – скамья, где отец разложил рабочий инструмент. Позади на стене – специальные пазы, куда папа вешает незаконченные стулья и прочую мебель. Напротив – большой железный шкаф с запасами лака, а рядом – дерево, уложенное штабелем.

На отце мешковатые джинсы и простая зеленая рубашка с короткими рукавами. Волосы на свету переливаются сединой.

– Иди-ка, обними своего старика! – Он выпрямляется и снимает рабочие перчатки. Его руки сжимают меня так сильно, что приподнимают от пола. – Чем обязан визиту? У тебя сегодня нет занятий?

– Нет. В этом семестре у меня лекции со вторника по четверг.

Папа улыбается.

– Тяжела твоя жизнь, детка.

– Плюю в потолок, пап. – Слегка подталкиваю его локтем.

Отцовские шутки меня не задевают: он знает, что я много работаю.

С той поры, когда родители старались понять, зачем я пытаюсь получить докторскую степень и стать профессором, мы прошли долгий путь. Теперь я наслаждаюсь тем, что мы можем вот так запросто шутить о моей карьере, и мне очень дорога искренняя гордость, которая звучит в голосах папы и мамы, когда они расспрашивают меня о работе.

– Не хотела тебе мешать. Собиралась просто посидеть здесь и поговорить с тобой.

– Ты мне никогда не мешаешь.

Отец направляется за стулом в дальний угол гаража. Стул этот выкрашен в синий цвет гортензий, почти фиолетовый, на нем я сидела, когда была маленькой. Покрасили его специально для меня. Он больше обычного стула и шире. Мама сшила для него толстые подушки в цветочек, которые привязываются к спинке и на сиденье. Обе уже выцвели.

Отец водружает стул возле своего рабочего места.

– Держи, солнышко. – Он надевает перчатки и снова берет наждак. – Как дела, что нового? Как начало занятий? Может, кого-нибудь из студентов надо приструнить?

– Нет, – смеюсь я, – но приятно, что ты меня поддерживаешь, пап.

Я рассказываю ему о занятиях, о факультете, о новом исследовательском проекте, который собираюсь запустить. Мне всегда нравилось наблюдать за работой отца, проводить с ним время.

В детстве я иногда брала с собой книгу и торчала здесь, рядом с папой, часами: он работал, я читала в тишине. Отец не очень-то разговорчив, зато с ним спокойно, он умеет хорошо слушать.

Иногда мы вместе наслаждались музыкой. Когда я была ребенком, папа ставил мне любимые мелодии шестидесятых и семидесятых, а потом я повзрослела и стала включать ему записи на свой подростковый, формирующийся вкус. И отец терпеливо сносил, потому что так мы проводили вместе больше времени.

В теплые весенние и осенние дни папа во время работы открывает ворота гаража, чтобы дышать свежим воздухом и наслаждаться пением птиц, но сегодня створки закрыты и включен кондиционер. На дворе конец сентября, а жарко как летом.

– Как дела, пап? – спрашиваю я, закончив со своими новостями, хотя об истинной причине приезда так и не сказала. Кажется, на эту тему я не могу выдавить ни слова.

– Да как обычно. Все по-старому, все по-старому. Работа, мебель, на ужин – стряпня твоей матушки.

– Есть интересные заказы?

После этого вопроса папа оживляется и рассказывает об особенной серии шкафов, которую делает для семейной пары. Они даже заказали древесину в Мексике. Название сорта я и выговорить-то не могу, отец раньше с такой не имел дела. Он взволнованно описывает подробности проекта, потом наконец замолкает и мы погружаемся в уютное молчание. Я смотрю, как папа работает, и стараюсь набраться смелости, чтобы рассказать то, что хотела. Руки отца размеренно движутся взад и вперед по столешнице, взгляд время от времени уходит в сторону.

Я обнимаю ноги, подтянув их к себе, и прислушиваюсь к знакомому шороху наждака о древесину.

– Пап… – наконец говорю я.

– Да? Хочешь, чтобы я что-то сделал?

Я прикусываю губу, вспоминая мебель, которую папа смастерил для меня за эти годы. В старших классах он изготовил мне кровать с балдахином. Мама считала это баловством, но я подарок обожала. Еще были красивые рамки, куда я вставила фотографии себя и друзей с выпускного вечера, свадебные кадры со мной и Люком. Папа сделал нам прикроватные тумбочки и стол, за которым я работаю дома. Половина мебели в родительском доме выполнена его руками. Она красивая, с изюминкой, как мой отец.

– Роуз? – Папа остановился и смотрит на меня.

Я делаю глубокий вдох.

– Колыбель, – говорю я. – Я подумала, может, ты сделаешь колыбель.

* * *

Люку я еще не сказала, что беременна.

Пообещав ему попробовать, кажется, я убедила себя, что мое тело само воспротивится беременности. Все думала: а правда ли идея родить ребенка – хорошая, если наши отношения так давно не ладятся?

Но потом Люк изменился – в лучшую сторону.

Началось с мелочи. Я сидела дома за рабочим столом, но вдруг подняла взгляд от ноутбука и повернулась на кресле. В проеме двери, прислонясь к раме, стоял Люк и наблюдал за мной.

– Может, сходим куда-нибудь поужинать на выходных? – спросил он.