Я старалась помнить об этом, когда вечером Фархад вернулся домой. У меня было достаточно времени, чтобы успокоиться и освободиться от налета своей крайне неразумной реакции, полной неуверенности и ревности. Я вновь подняла тему, и мы от души посмеялись над ситуацией. В разгар смеха, когда щеки мои горели от смущения, я ощутила возможность углубить нашу связь. Глядя на Фархада любящими глазами, со всем неравнодушием попросила рассказать о прошлом, об отношениях, которые разбили ему сердце, и о том, как он вновь собрал эти осколки. Следующие несколько часов он делился подробностями своей жизни, рассказывал, почему его тянуло к этой женщине, что ранило и какие сомнения всплыли на поверхность, когда они расстались. К концу вечера случилось кое-что любопытное. Мы тесно прижались друг к другу. Смотрели друг другу в глаза. А грудь распирало от ощущения любви и привязанности. И все потому, что я не позволила ревности, неуверенности и огнедышащей ярости завладеть мною целиком. Я превратила их в более глубокую форму близости, какой раньше мы лишь едва успели коснуться.

Не на это ли стоит обратить внимание, когда в любви возникает напряжение? Остановиться, когда ведешь себя подобно монстру – тому, что мешает углубляться все дальше и дальше, – чтобы пойти другим путем?

Да, именно на это. И мы всегда можем выбрать распахнутую настежь дверь вместо закрытой наглухо.

Всегда открывайте дверь нараспашку. Как можно шире.

После многолетней привычки всем угождать и подыгрывать, как раз учась говорить «нет», я столкнулась с незнакомцем, который довел меня до крайности. Назовем его Ричем.

В течение недели Рич прислал мне пять электронных посланий с просьбой написать статью о бизнесе, который он вот-вот собирался запустить. После того как я опубликовала подобный текст о бизнесе моего друга и он набрал популярность на медиаплощадке Fast Company, Рич увидел упоминание обо мне в публикации Тима Ферриса о том, как «взломать Kickstarter»[13]. Так я начала получать по десятку писем в неделю от парней вроде Рича. Авторы посланий явно не пытались ничего обо мне разузнать. Они не отличались вдумчивостью. Говорили только об одном: о своем величии. Когда я не могла уже совладать с количеством подобных обращений, решила: если они не удосуживаются ничего обо мне выяснить, не стану тратить время на ответы. Это стало моим талисманом для отсеивания всякой мишуры.

Но затем появился Рич. Когда я не ответила на просьбу написать о нем, хотя это было «большое начинание» и «я пожалею, если не возьмусь за это», он написал снова. И снова. И снова. Он продолжал писать, сообщая, что я теряю и почему мне лучше взяться за эту работу. Не получив ответов на электронную почту, принялся писать в Twitter. «Вы получили мое письмо? – спрашивал Рич. – Просто не представляете, что упускаете!»

«Нет, Рич. Я не имею представления, что упускаю, потому что так и не поняла, каковы тут мои интересы. Ни малейшего желания, спасибо!» – вот что я подумала, но так и не написала. А несколькими днями позже столкнулась с ним на одном мероприятии. «Вы Эмбер Рэй! – закричал он, едва завидев меня. – Девушка, которая ничего не смыслит в деловом этикете. Думаете только о себе, не так ли?» И он принялся хохотать. Несколько человек, окружавших его, захохотали тоже. Я настолько не ожидала подобного клеймения на публике, что замерла на месте. Не могла выдавить ни одного связного предложения. Слова буквально застряли в горле. Меня затрясло. Я повернулась и скрылась из виду.

Вернувшись домой, позвонила другу. Пока я мерила шагами свою квартиру, выкрикивая: «Да как он посмел!» и «Что за придурок!» – друг отметил: «Да уж, ты, похоже, не на шутку разозлилась».

«Да я вообще не разозлила-а-а-а-а-а-а-ась», – заорала я, швыряя свой дневник через всю комнату. Мне совершенно не хотелось злиться на Рича. Ведь я не та, кто злится. Я приятный человек. Я умею держать себя в руках. Хочу, чтобы всем было хорошо. Приятный человек не истерит. Приятный человек улыбается, кивает и делает вид, что все замечательно. Но замечательно не было. Меня просто вывели из себя.

Я уже так привыкла подавлять свою злость. Игнорировать ее. Прятать. Отрицать. Бежать от нее. Заглушать чем-нибудь. Я привыкла делать что угодно, лишь бы не прислушиваться к ней.

Знакомо?

Но тогда я как раз училась встречаться лицом к лицу с эмоциями. Старалась уживаться с ними, а не убегать прочь. И разного рода малоприятные чувства выбирались на поверхность.

«Злость – наш союзник, – прочитала я у Джулии Кэмерон в книге “Путь художника”. – Не самый благодушный. Не самый приятный в обращении. Но крайне преданный».

Злость извергается из нас и подает голос – во всю мощь. Злость – сигнал. Призыв проявить любопытство. Злость бьет по лицу и говорит: «Слушай. Тут что-то не так. Нужно обратить на что-то свое внимание. И прямо сейчас». Злость указывает, когда нарушены наши границы. Она дает знать: то, что мы делали раньше, больше не работает. Злость сообщает, когда нас предают и когда мы предаем себя. Злость призывает действовать. Не демонстрировать свои эмоции, а принимать меры в связи с ситуацией, которая стоит за ними.

«У меня первого возникла идея о создании Instagram, – слышала я примерно от десятка крайне рассерженных предпринимателей. – Это же проще простого. Всего лишь приложение с потоковой загрузкой фотографий. Я сам мог бы такое сделать. Я сделал бы лучше». Ими руководила злость, которая призывала: «Хватит медлить. Хватит откладывать осуществление своих идей. Приложения превращаются в проекты, приносящие миллиарды долларов, не за одну ночь. Возьмись за дело».

«О боже, еще одна подружка помолвлена, – сказала приятельница, закатывая глаза. – Такая скука. Достало». Это ее злость говорила: «Ты хочешь любви. Признай это. Позволь себе любить. Ты этого заслуживаешь».

«Эти козлы стянули мою идею, – сказала мне одна художница, когда известная марка видоизменила ее работу, служившую визитной карточкой, и начала продавать на футболках. – Какого же лешего!» Ее злость голосила: «Границы нарушены. Это совершенно не нормально. Уважай свой труд – сделай что-нибудь».

И она сделала. Наняла адвоката. Рассказала своему художественному сообществу, и те устроили разнос в Instagram-ленте этой марки. Забросали владельцев письмами. Эта художница заявила громко и однозначно: происходящее ненормально. Если хотите использовать мое творчество, выполните определенные условия. Марка перестала производить футболки с ее принтом, извинилась и официально наняла ее. Это приглашение привело к настоящему прорыву в карьере женщины. Все потому, что она прислушалась к своей злости и принялась действовать. И не просто выразила свои эмоции, а приняла меры. А между одним и другим – большая разница.