— Ты говоришь о слепом крепком старике с огромного роскошного корабля? — рассеянно поинтересовался я.

Четвертый кавалер шлюхи поймал ее в тот момент, когда она развязывала его кошелек, но она быстро убедила его, что это была просто безобидная шалость.

— А еще у него пронзительный голос. Армия подписала с ним договор о том, что венецианцы предоставят нам на год определенное количество кораблей вместе со своими мореплавателями. За это мы им выплатим восемьдесят пять тысяч марок серебром.

— Что такое марка серебром? — спросил я, думая о другом.

— Я рыцарь и потому не интересуюсь такими вопросами, — почему-то оскорбился Грегор.

— Если ты знаешь английскую монету под названием «стерлинг», выпущенную лет двадцать назад, то серебряная марка стоит сто пятьдесят таких монет, — разъяснила мне принцесса, словно ее позабавило невежество Грегора.

— Бьюсь об заклад, таких денег не нашлось бы даже у английского короля, — рассеянно заметил я.

Женщина, за которой я наблюдал, передала неправедную добычу своей товарке, которая пробралась сквозь толпу к открытому люку. Я знал ту вторую; она неплохо играла на свирели, и мы иногда музицировали на пару, если у нее случался перерыв в клиентах. Она была единственной шлюхой на корабле, к которой у меня несколько раз за прошедший месяц возникало мимолетное желание.

— Эта сумма превышает даже казну Филиппа, короля Французского. Вот почему так жаль, что оба их величества отказались присоединиться к кампании, — сказал Грегор. — Они слишком заняты войной друг с другом. В итоге поход взялись организовать несколько вельмож, и, как ни печально, они дали обещание, которое не смогли выполнить.

Мне всегда нравились истории о вельможах, попавших впросак. Я решил прислушаться повнимательнее и отвлекся от бедер музыкантши.

— Какое обещание?

— Что прибудут почти тридцать пять тысяч воинов. На самом же деле в Венеции собралось меньше трети этого числа, включая тех из нас, кто прибыл с опозданием, откликнувшись на призыв. Каждый участник паломничества оплачивает свой проезд, но, даже когда все внесли свои доли, даже когда бароны порылись в своей казне, пытаясь восполнить разницу, нам не хватило почти половины. Долг предстояло выплатить полностью еще в прошлом апреле, но ни одна марка не перешла из рук в руки. Флот по договоренности должен был выйти в море прошлым летом, но люди просто сидели на песке, изнывая от жары и голода, и ждали, когда к ним присоединится достаточное количество воинов, чтобы хватило денег оплатить сумму по договору. — Он сочувственно посмотрел на меня. — Твой англичанин был, видимо, из тех, кто пообещал, но так и не приехал.

Мне тоже приходила в голову эта мысль.

— И конечно, как только другие прослышали о проблеме в Венеции, им не очень захотелось туда отправляться, чтобы самим увязнуть в долгах, — сделал я вывод.

— Совершенно верно, — сказал Грегор. — Многие пилигримы отправились в Марсель и другие порты и отплыли на место собственным ходом. Некоторые, вроде твоего англичанина, вообще не приехали.

— Разве их не накажут за нарушение договора? — поинтересовался я, рассчитывая, что «мой англичанин», быть может, все-таки получит по заслугам без моего участия.

Грегор покачал головой.

— Как и все в этой кампании, дело обстоит не так просто. Когда подписывался договор с венецианцами, армии еще не существовало. Договаривающиеся стороны надеялись, что соберется примерно тридцатитысячное войско и выполнит все условия договора. У них не было законного права заставить столько людей исполнять договор. Они верили, что их собратья-пилигримы съедутся вместе и дружно выступят в поход, но их ждало разочарование.

Последнее замечание привело меня в восторг.

— Полный идиотизм! И те же самые люди поведут вас на битву? Разве можно доверять их здравомыслию?

— Договор подписывали не вожаки, а только их посланники из Венеции.

Все это походило на фарс.

— Выходит, кучка нерадивых посланников натворила дел? Кто такие эти посланники? Кто наделил их полномочиями?

— Один из них Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани.

С каждой фразой становилось все смешнее!

— А разве маршалу не следует хоть немного смыслить в том, как собираются армии? — прогудел я. — Разве не это, выражаясь не слишком деликатно, делают маршалы?

Грегор скроил умиротворяющую мину, словно понимал, что прав, но считал невежливым признать это публично.

— Маршал обвиняет всех рыцарей, которые не приехали вопреки его обещаниям, — сказал он. — Будь они здесь, у нас не было бы этой проблемы.

— Если бы он не дал такое глупое обещание, что они приедут, тогда у вас не было бы этой проблемы.

— Но тогда у нас не было бы и этого флота.

— Да, у вас был бы флот поменьше, который вы смогли бы оплатить. Какое отношение имеет ко всей этой истории твой любезный Бонифаций?

В глазах Грегора я прочел долготерпение.

— Как раз это я и пытаюсь объяснить.

— Отлично, валяй дальше.

— Прошли недели, месяцы, и стало ясно, что, сколько бы мы ни запускали руки в наши кошельки, с венецианцами нам не расплатиться. Но на создание этого флота у всей Венецианской республики ушел целый год — в кампании участвует половина мужского населения и почти все корабли. Венецию ожидает полный крах, если мы не расплатимся. Поэтому дож Дандоло обратился к Бонифацию с предложением: мы повезем вас по морю в долг с двумя условиями — во-первых, вы заплатите нам, как только получите добычу после сражения, и во-вторых, по пути… мы воспользуемся этим флотом, чтобы произвести впечатление на наших соседей по Адриатике.

— Понятно, — кивнул я.

— Вожди, включая Бонифация, согласились. Меня это беспокоит. Как и всех священников, особенно епископа Конрада, а также многих вельмож вроде Симона де Монфора.

— На то нет причин, — заметила принцесса.

Мы оба слегка поморщились, уверенные, что сейчас она сделает из Грегора дурака.

— Венецианцы просто хвастаются своей мощью, — продолжала Джамиля. — Да, действительно, корабли полны вооруженных воинов, но большее впечатление производит сам флот — его размеры и великолепие, за что честь и хвала венецианцам. Ваше войско на самом деле не станет нападать на народ, с которым у вас нет спора, — вы ведь воины Христовы, а не нанятые Венецией головорезы. Да, щиты и вымпелы рыцарей наводят ужас, но они просто висят на бортах кораблей. По-настоящему запугать портовые города предстоит Венеции, построившей корабли и управляющей ими. Рыцари и вельможи спокойно могут проспать все путешествие, а эффект будет тот же. Вас ведь не просят ни о чем, а только лишь проделать морскую прогулку.

— Все это так, — согласился Грегор, — если бы не одна злосчастная деталь.

— Какая?