– А почему ты Дарье в лоб дать не можешь? Потому что она женщина или потому что она сдачи может дать?

Рокшевский вскочил, намереваясь выполнить свое обещание, но Давид, шустро отскочив от него на безопасное расстояние, рассмеялся и уселся за свой стол. Кирилл еще немного постоял, сжимая и разжимая кулаки, но потом сел-таки обратно, кидая на Штрауха злобные взгляды.

Домой он уехал вовремя, но долго топтался перед собственной дверью, боясь очередной засады. Лишь убедившись, что в квартире никого нет, несколько успокоился. Но недолго. Зазвонил телефон. Номер был незнакомым, и он осторожно ответил. Его опасения оправдались, это была Даша.

– Привет, пупсик!

Рокшевский молча отключился, но это было только началом. Телефон без конца трезвонил, причем вызовы шли с разных номеров. В конце концов он его выключил. Но когда начал проверять на компе электронную почту, оказалось, что по всем его адресам были сообщения от Даши. Откуда она их раздобыла? Похоже, у подружек олигархов, пусть и бывших, возможности немеряны.

В довершение информационного террора раздался звонок в дверь. Он на цыпочках подкрался к двери и осторожно заглянул в глазок. Там стоял недовольный сосед из нижней квартиры. Кирилл открыл дверь и тот сумрачно вручил ему записку.

– Это тебе передала странная девица. Она там, внизу. Говорит, что ты назначил ей свидание, а сам не идешь. Я как раз проходил мимо, пришлось взять записку, уж очень она была настойчивой. – Усмехнувшись, добавил уже фривольным тоном: – Похоже, ты влип, дружище!

Закрыв дверь, Рокшевский с трепетом, как слабонервная барышня, попробовал вычислить пути к отступлению. Даша караулит у двери подъезда? А если ему вылезти из квартиры первого этажа и сбежать? Представив себе лицо соседа, которому придется выпускать его из окна, да еще открывая решетки, которыми были снабжены все нижние квартиры, решил, что до такой степени позориться не будет. А просто займется своими делами. Ведь не будет же она вламываться к нему в квартиру?

Снова раздался звонок в дверь. На сей раз это оказалась соседка с какого-то более высокого этажа. Он плохо знал, кто где живет, поскольку общался с соседями лишь на обязательных общих сборищах. Она снова передала ему записку от Даши, как-то странно хихикая и рассматривая его в упор.

Не выдержав, он выскочил на улицу, намереваясь оторваться по полной. Но возле подъезда гуляли дети с родителями, поэтому Рокшевский подошел к Даше вплотную и ограничился парой крепких слов, сказанных ей на ушко.

Она крепко обняла его за талию и противно захихикала.

– У тебя просто огневой темперамент, пупсик! Я не стала подниматься к тебе в квартиру, боялась, что у тебя мама. Ты же говорил, что вы уезжаете на юбилей прямо сегодня?

Кирилл на ходу соврал:

– Маме нездоровится, поэтому мы едем завтра.

– Нездоровится? Может, мне ее навестить?

– Посмотри на часы! Мать спит давно! Она всегда рано ложится, у нее уроки начинаются в восемь! И вообще, оставь нас в покое!

– Ни за что! Ты мне очень нравишься, пупсик!

Рокшевский поднял просительный взгляд к небу, но темные облака ничего обнадеживающего ему не пообещали. Даша прижалась к нему еще плотнее.

– Пойдем к тебе, а? Мне тебя так хочется пощипать, а через куртку не получается! – И в подтверждение своих слов она ущипнула его за локоть.

– Мне кажется, ты стопроцентная идиотка! – Кирилл с силой выдрал свой локоть.

Чуть прищурив глаза, Дарья оценивающе посмотрела на него, и Рокшевский вдруг отчетливо представил, как летит в грязную лужу на виду у гуляющих.

Поспешно предложил:

– Давай поговорим после выходных, ладно? А сейчас мне нужно собираться. Я еще подарок не уложил.

– А давай я тебе помогу! Я прекрасно умею все укладывать!

Если бы на ее месте была какая-нибудь другая девица, он бы подумал над столь приятным предложением, но сейчас от него у Кирилла волосы встали дыбом. Он представил, чем закончится эта самая укладка.

Наобум спросил:

– У тебя кандалы с собой?

У Даши весело заблестели глаза.

– Ага! Представляешь, как будет весело!

– Тебе – может быть. А вот мне что-то не хочется. Так что давай до понедельника!

Даша хотела возразить, но, увидев кого-то в проходившей мимо толпе, смешалась и быстро согласилась:

– Ладно, до понедельника! – и поспешно растворилась в темноте.

Кирилл повертел головой, рассматривая прохожих, но никто из них никаких подозрений ему не внушил, и он медленно пошел домой, испытывая облегчение сродни помилованному перед самой казнью.

Даша бежала домой, стараясь не выходить на освещенные улицы. Темноты она не боялась, а вот того, что может столкнуться с кем-нибудь из родственников – боялась. Показалось ей или нет, что среди гуляющих мелькнул дядька? Встретиться с ним в таком виде смерти подобно! Может быть, он ее и не узнает, но уж лучше не рисковать!

Дома набрала номер Оксаны Федоровны, решив уточнить, едет куда-то Рокшевский или нет. Рокшевская ответила не сразу. Услышав строгий голос, Даша залепетала какую-то чушь, будто наяву видя, как хмурится собеседница.

– Нет, я никуда не собираюсь, с чего ты взяла? У Кирилла свои дела, он своей жизнью живет и не обязан мне обо всем докладывать. Если у вас какие-то проблемы, ко мне это никакого отношения не имеет.

Голос мамочки мог заморозить и пальму в тропиках, но Даша полученным сведениям только обрадовалась. Ага, попался, голубчик! Радостно поблагодарила за полученные сведения, заставив Оксану Федоровну насторожиться и озадачиться. Она тут же принялась звонить сыну, выясняя, что он наговорил этой несносной девице.

Если б Даша слышала разговор матери с сыном, то порадовалась бы еще больше, ведь именно после этого разговора Рокшевский запаниковал всерьез. Чтоб избежать вполне возможного насилия, позвонил другу, жившему в пригороде, и напросился в гости на выходные под предлогом ночной рыбалки. Помня о Дашиной способности проникать сквозь запертые двери, на всякий случай подпер их стулом. Спал он беспокойно, без конца ворочаясь на своем ортопедическом матрасе и боязливо прислушиваясь к каждому шороху.

А Даша до полуночи работала над видео фильмом из жизни тети Маруси. Перед сном отключила будильник, решив наконец-то отоспаться.

Утром проснулась в двенадцатом часу и удивилась быстроте возвращения организма к привычному расписанию. Не спеша привела себя в порядок, позавтракала и уселась перед трюмо, соображая, наносить боевой раскрас или нет.

Решив, что ради Артема и Константина Петровича стараться не стоит, расчесалась и, даже не пользуясь помадой, отправилась на работу в своей обычной одежде – синих джинсах и серой рубашке навыпуск.

Артем был в лаборатории один точно в такой же одежде, что и на ней. Уткнувшись в монитор, негромко проговорил: