Даша подождала, когда себе закажет спутник, и только тогда заказала то, что действительно хотелось – уху из осетрины, рагу из морепродуктов в тыквенном соусе, самбук с грушами.

Артем заказал белое полусухое вино, отдавая дань российским пристрастиям. Налил Даше, она пригубила и поморщилась про себя – слишком сладко. Она не привыкла к такому вину за ужином. К десерту куда ни шло, но ни к мясу, ни к рыбе оно совершенно не подходило. Сразу видно, что знатоком вин Артема никто не назовет.

– Ты любишь морепродукты? – Артем, заказавший мясо, скептически разглядывал ее рагу, усеянное креветками и устрицами.

– Ну да. Если хорошо приготовлено, то очень вкусно.

– Я где-то читал, что морепродукты нужно есть только там, где они выловлены, немудрено отравиться.

– Если следовать такому принципу, то сейчас можно есть только квашенную капусту, потому что в картошке полно соланина, весна же.

Артем посмотрел на свое пюре, заказанное к мясу, признал:

– Туше! – и принялся с аппетитом уплетать все, что принесли.

Даша осторожно попробовала уху. Вкусно. Но вареные блюда практически безопасны. Без опасения доев оставшийся в тарелке кусочек осетрины, она перешла к рагу. Чтобы она ни говорила Артему, а осторожность никогда не помешает. Не хватало еще и в самом деле отравиться. Она прекрасно знала, что в ресторанах не брезгуют просроченными, а то и откровенно испорченными продуктами. Внимательно осмотрела рагу, внешне нормально. Понюхала, пахнет приятно, и специй не чересчур. Попробовала, вкусно.

Не спеша съела порцию, надеясь, что неприятных последствий не будет.

– Ты когда-то отравилась? – Артем с интересом наблюдал за ее манипуляциями.

– Было дело.

– Где?

– В Марселе. Мы тогда с…– она хотела сказать «с отцом», но вовремя спохватилась и сказала «с другом».

Артем потемнел и чуть сощурил глаза. Даша поняла, о чем он подумал. Ну и пусть он считает ее содержанкой! Ей от этого ни холодно, ни жарко. Но настроение почему-то испортилось. Скучно закончила:

– Заскочили в один прибрежный ресторанчик, и съели буйабес, очень вкусный, кстати. А вечером нам стало плохо. Так что не факт, что есть морепродукты можно только там, где они выловлены. Отравиться можно везде.

Артем налил себе вина и быстро выпил, будто слышать то, что она сказала, ему было крайне досадно.

Заиграла приятная музыка, и он предложил:

– Потанцуем?

Даша посмотрела вокруг. Публика было разношерстная, но все-таки никого одетых так же затрапезно, как она, не было.

– Знаешь, что-то не хочется.

– Я что, так тебе противен, что ты со мной даже танцевать не хочешь?

Она недоуменно посмотрела на него. Он разгорячился, губы кривились в нехорошей усмешке.

– Дело не в тебе, а во мне. На фоне этих разряженных дамочек я буду себя чувствовать белой вороной.

– Ты же позиционируешь себя как крутая деваха. Неужели тебя беспокоят чьи-то там косые взгляды? – Артем подался вперед и впился глазами в ее лицо, пытаясь понять, где правда, а где ложь.

Даша раздосадовано приподнялась.

– Ну, если тебе так хочется, давай потанцуем.

Они вышли на танцпол. Звучало медленное томное танго, и Артем прижал ее к себе несколько плотнее, чем требовалось. Даша сердито посмотрела на него, намереваясь потребовать, чтобы он вел себя как полагается, и не смогла. У него были такие нежные глаза, и от него исходила такая аура беззащитности, что ничего неприятного ему она сказать не смогла.

Протанцевав с ним несколько минут, осознала, как хорошо они подходят друг другу. Его рука так удобно лежала на ее талии, к нему было так приятно прижиматься, что Даше захотелось положить голову ему на плечо. Поняв, о чем думает, она даже сбилась с ритма.

Артем тоже почувствовал что-то такое, а, может, чувствовал это давно, но он наклонился к ней и внезапно попросил:

– Может быть, поменяешь приоритеты и будешь ухаживать за мной? Если уж ты ярая феминистка и считаешь, что ухаживать самой сподручнее?

Даша чуть не расхохоталась в полный голос. Вот ведь ерунда какая получается! Она никогда не считала, что ухаживать самой сподручнее. Если уж на то пошло, то она всегда предпочитала, чтобы ухаживали за ней. В принципе, она не против, чтобы Артем за ней поухаживал, но вот только к чему это приведет?

И вообще, к чему бы это не привело, этого ей не надо. У нее другая цель – довести до ЗАГСа упорного Рокшевского. Эх, Маринка, и кому ты доверилась? Конечно, вряд ли после ЗАГСа для нее наступит хорошая жизнь. Но, как говорит бабушка, очень умная женщина, грех будет прикрыт, а развестись всегда можно. То, что вместе не пожилось, теперь никого уже не шокирует.

Музыка кончилась, и Артем повел Дашу к столику. Усадив, с затаенной надеждой спросил:

– Ты не думаешь, что нам хорошо вместе?

Чтобы уйти от вопроса, она отпила глоточек вина. Но он смотрел на нее с такой унылой покорностью судьбе, что ей снова стало смешно.

– Мне со многими хорошо, но это совершенно ничего не значит. И не смотри на меня такими телячьими глазами, это дохлый номер. Я на такое не покупаюсь.

Артем вспыхнул.

– Ты это так воспринимаешь?

– А как еще это прикажешь понимать?

Он посмотрел на эстраду, явно ничего не замечая.

– Знаешь, я ни за кем еще в своей жизни не ухаживал. Женщины у меня были, конечно, но это была исключительно их инициатива. Я в этом деле почти никакого участия не принимал. Меня больше наука занимала, чем всякие там любови-моркови.

– Поэтому ты и просил меня ухаживать за тобой, чтобы не съезжать с наезженной колеи?

– Не утрируй, пожалуйста. И не делай вид, что не понимаешь меня. Я же чувствую, что это не так.

Даша постаралась обратить все в шутку.

– Надо же, как изменились нравы на Руси! Раньше логика считались исключительно мужской прерогативой, а чувства – женской. Теперь же все наоборот. Честно говоря, думаю, что природа снова движется к однополой системе. Мужчин не будет, останутся только женщины-андрогины. Даже сейчас мужчины в большинстве случаев служат лишь спермоносителями, а все остальное женщины делают сами.

Артем несколько растерялся, он такого поворота событий не ожидал.

Даша продолжала нападать:

– Скажешь, нет? Ты знаешь хоть одну женщину, которая пропала бы без мужчины?

Артем поднял руки.

– Сдаюсь, сдаюсь! Мы существа никчемные и бесполезные! Признаю! Я только не понимаю, почему ты так на нас озлоблена? Кто тебя так обидел?

Даша примолкла, осознав, что в самом деле поступает как-то неадекватно. Почему? Переживает за маму, которой и впрямь несладко пришлось после измены отца? Не может простить отца за подлость? Ей и в самом деле порой кажется, что мама так и не смогла прийти в себя после ухода любимого мужа. Но это было так давно… Или просто исповедь Маринки всколыхнула старую боль? Ведь даже в Англии она остро чувствовала мамино горе, хотя та по телефону старалась говорить с ней нарочито бравурным тоном.