Мы зашли в дацан, где сразу увидели большого Будду в конце зала. Он казался таким огромным и вызывал искреннее уважение. Он смиренно сидел в позе лотоса и будто проповедовал людям свою мудрость, которую годами хранил в этом храме. Он внушал доверие, и хотелось поклониться и пожать ему руку в знак огромной благодарности.

«Ринпоче Багша» – носил название этот храм, и он не был похож ни на что виденное мною прежде. Это была святыня – гордость города, как мне тогда показалось.

– Саня просил ему позвонить, когда поедем в сторону Читы. У него знакомые где‑то там.

– Давай сейчас позвоним, – предложила я.

Максим нашел номер нашего водителя и прислонил телефон к уху.

– Привет, Саня! Мы уже в Улан-Удэ, может, завтра поедем в сторону Читы.

– Хорошо, Макс, все нормально у вас?

– Да, вот гуляем у буддийского храма.

Ответа Сани мы не поняли. В телефоне что‑то грохотало и шумело. Да и связь была не самая лучшая. Он несколько раз повторил название города, где работает его друг в гостинице, но мы не смогли ничего понять, и связь оборвалась. Вновь была открыта карта России, и мы искали города в округе, похожие на то название, что смогли разобрать. И спустя несколько минут поисков Максим радостно сказал:

– Нашел! Могоча!

– И где это?

– После Читы где‑то.

Я жутко боялась этого отрезка пути, который нам предстояло преодолеть. Забайкалье славилось опасностями, как в виде людей, так и диких животных. Все водители как один твердили нам, что если мы туда сунемся, то ни в коем случае не должны выходить в деревнях или на глухих трассах.

Неподалеку мы наконец нашли Игоря, который, радостно нас поприветствовав, предложил раскрасить узоры для декора храма. Солнце уже начало припекать, но мы, влившись в работу, не хотели ее прекращать. Я старательно выбирала самые удобные для меня кисточки и аккуратно макала их в краску, чтобы не дай бог не испачкать весь узор. Прошло несколько часов, прежде чем мы вспомнили, что почти ничего не ели сегодня. Нас проводили в столовую и разрешили заказать все, что угодно. Взяв два полноценных обеда и традиционный дальневосточный напиток Милкис, мы сели за стол.

Наслаждаясь вкусной едой в прохладном помещении, мы испытали облегчение. Мы ели, не торопясь, чтобы продлить удовольствие, будто хотели насладиться вкусом, который никогда прежде не ощущали, хотя это была обычная гречка с котлетами. Когда находишься далеко от дома, вкус блюд приобретает непривычные нотки. Вполне обычная еда казалась нам деликатесом, привезенным из каких‑нибудь заморских стран.

Наевшись до отвала, мы вышли из столовой, и направились по тропе долгой жизни. Да вот только не с той стороны. Добрые люди сказали нам, что негоже идти против жизни, так мы лишь уменьшаем ее срок. И мы послушно побрели с другой и обошли целый круг, встречая фигуры животных из китайского гороскопа: змею, крысу, собаку и прочих. Выйдя к дацану, мы нашли Игоря, и он сказал, что работу Максима пришлось переделывать, а я раскрасила хорошо и вполне могу продолжить. Мы вежливо отказались и попрощались с ним, сославшись на то, что хотим еще погулять по городу.

Примерно через полчаса мы уже смотрели на местный Арбат. Совсем как московский, только немного поменьше. Никогда не понимала тех людей, которые говорят, что все города одинаковые. Я считаю, что они, как люди, одинаковые и разные одновременно. Каждый город таит в себе особую атмосферу. И гуляя тут, по теплым улочкам, красиво залитым угасающим солнцем, я вспомнила, как ездила в Петрозаводск. Тогда я написала эти строки:

Россия – это страна многоликая и многообразная, с множеством городов, похожих на разные государства. У всех своя собственная история, заключенная в стенах домов, в воздухе и песчинках на пляже. Каждый новый город переполняет тебя ощущением свежей жизни, опыта и сил. Ты готов пройти по улицам, питаясь лишь остатками печенья, купленного три дня назад, а потом, завалившись в уютное кафе, заказать теплый ужин на двоих.

В каждом новом городе есть что‑то особенное, что‑то отличное от многих других. Это как литературный персонаж со своим характером и взглядом на жизнь. Даже находясь под холодным проливным дождем, ты искренне счастлив, что идешь по незнакомым дорожкам и видишь новых людей и другое отношение к жизни.

Ты находишься в гостях у города. И от того, как он тебя примет, зависит твой маршрут на ближайший день. Однако даже в сильный холодный ветер ты заберешься повыше и взглянешь на все сверху. Как же удивительно меняется вид, стоит лишь подняться на небольшую высоту холма, едва возвышающегося над горизонтом. Ты сразу почувствуешь характер и величие города, его прелести и недостатки. Увидишь крыши домов, так близко расположенные друг к другу, широкое озеро и плывущие волны, стремящиеся к берегу. Это непередаваемое чувство восхищения и любви к своей стране, когда узнаешь ее ближе, принимаешь все недостатки. Деревенские дома громоздятся наряду с возвышающимися многоэтажками. Ты смотришь в бинокль и наблюдаешь за неспешной жизнью маленького города, рассматриваешь каждое дерево, каждый кустик этой местности: цветущие яблони и пахучую сирень.

Даже самые обычные вещи в путешествии оборачиваются целым приключением – когда ты чистишь зубы в кафе быстрого питания и умываешься холодной водой, смывая остатки дорожной пыли. Смотришь на себя в зеркало и широко улыбаешься.

Я сидела на коленях у Антона Павловича Чехова, обнимая его за плечи, и улыбалась так же, как тогда. Максим стоял поодаль и фотографировал меня. Это были самые прекрасные моменты моей жизни. Все это путешествие, добрые водители и новые города. К тому моменту я уже проехала немногим меньше четырех тысяч километров. Оставалось всего‑то три с половиной тысячи, и я знала, что справлюсь. Иного выбора у меня просто не было. Завтра мы отправлялись в путь.

Вип трэвэл, или Что бывает, когда ожидания окупаются

«Препятствия – это те ужасные вещи, которые замечаешь, стоит отвести глаза от своей цели».

Генри Форд

Встали мы рано утром по будильнику и, наспех перекусив, отправились на остановку. Именно на ту, где провожали Диму. Час пути в тесной маршрутке, и мы уже стояли на пыльной дороге. Мне показалось, будто мы находимся далеко за пределами России. Ведь уже от Красноярска нам встречались заправки под названием Техас, создавая антураж дальнего путешествия. Жара, так не присущая моему родному городу, тоже напоминала, что я далеко от дома. Нет, я не тосковала по дому. Напротив, я была рада вырваться на свободу и пожить самостоятельной жизнью, полной приключений.

Спустя полчаса томления под ярким солнцем перед нами остановилась машина, и водитель пообещал подвезти нас километров на сто вперед. Мы согласились и сели в салон вместе с рюкзаками.

– Вы, ребят, зачем едете‑то? Чего вам дома не сидится?

Мы снова принялись рассказывать о нашем пути. Это напоминало часы, которые крутят свои стрелки, но время не идет. Снова одни и те же вопросы и снова одни и те же ответы. Менялись только дороги, пейзаж и люди, которые нас подвозили. И я задавалась вопросом: зачем же существует время, если все, что у тебя есть, – это бесконечный путь?

– Как‑то моя жена была беременна и попросила абрикос ночью. Ладно, купил полкилограмма, она съела пол-абрикосины и все. А остальное, спрашивается, куда? – начал рассказывать водитель. – Я каждую ее прихоть исполнял, это все ведь отражается на ребенке – когда она переживает. Я взял женщину с двумя детьми, а она тогда разводилась со своим мужем и сильно переживала. Ребенок родился инвалидом. Аутизм. Совсем не говорит в семь лет. Садик заканчивает. На следующий год будет обучаться на дому. Я считаю, надо поступать со своей женой так, как ты бы хотел, чтобы поступали с твоей дочерью. Женщины – это не старая одежда, которую можно выбросить, когда захочешь. Они достойны уважения, и у них есть свои права. Женщины меняются не из‑за возраста, а из‑за мужчин. Смыслом жизни настоящего мужчины должна быть его семья. Любимая, единственная и неповторимая жена, любимые дети. Забота о своей семье. Запомните, дети, мои слова.

Водитель немного помолчал и снова продолжил:

– Что‑то я совсем заговорился. Вы, ребятки, в Якутск, главное, не заедьте, а то не выберетесь оттуда.

– А где он?

– Он еще нескоро, но там есть один поворот. Вы туда случайно не сверните.

Да, подумала я, люди постарше любят поучать. Думают, что, если они прожили дольше, значит поняли