Галина «лягнулась»:

— Благодарность тебе недоступна.

— Хорошо, ты не клевала, и что было дальше?

— Дальше все было, как ты обещала: моя приветливаяпассивность разожгла в нем любопытство. Он начал выспрашивать, отчего ягрустна. Пришлось признаться (все, как ты учила), что недавно погиб мой друг.

Галина мстительно сделала паузу — Далила нетерпеливовоскликнула:

— И?!

— И Хренов сник. И затих. Я уже думала, что все испортила,что знакомство сорвалось, а он вдруг печально мне говорит: «Я вас понимаю.Несколько лет назад я пережил такое же горе».

— А ты?

— Я, не будь дурой, начала втюхивать: «Ах, у вас все не так,а меня мучает совесть! Я виновата в гибели Друга! Я не прощу себе никогда! Яего так любила!»

— А он?

— Он: «Я тоже ее любил, правда, узнал об этом только тогда,когда Маша была мертва. И меня тоже мучит совесть. И даже не совесть. Я сам непойму, что меня мучит».

— Ну, надо же! — поразилась Далила. — И что было потом?

Галина, явно гордясь собой, сообщила:

— Потом мы (уже как родственные души) заговорили опостороннем. Все, как ты учила: слово за слово, он о мужском — о машинах, я оженском — о выпечке. А потом принесли торт. Будь он неладен! При одном слове«торт» меня сразу тошнит.

— Ты не беременна? — озабоченно осведомилась Далила.

— Беременна? Ты еще издеваешься? Сожрать два торта за день!Если б я знала, на что иду…

Разойтись Галине не удалось, подруга решительно ее перебила:

— Ближе к делу, пожалуйста. Этак я до утра не узнаю, чемзакончился ваш разговор.

— Если ближе к делу, то я начала убиваться: «Ах, и я в тотстрашный день пекла торт, его любимый, для друга старалась, а он погиб, неотведав даже кусочка».

Все, как ты учила.

Подавшись вперед, Далила впилась в подругу взволнованнымвзглядом.

— Слушай, что это за пятно у меня на ковре? — вдруг спросилаГалина.

— Ты издеваешься?

— Нет, ты же видишь пятно.

— К черту пятно! Что было с Хреновым?!

— Он побледнел.

— И промолчал?!

— В том-то и дело, что нет! — победоносно сообщила Галина. —Ценой неимоверных усилий я вырвала у него признание!

Сильно рискуя, она сделала непозволительно длинную паузу,чем взбесила подругу. Однако Далила, досчитав до пяти, взяла себя в руки испокойно спросила:

— Что он сказал?!

— Что и Маша перед смертью пекла его любимый пирог. И Хреновтоже его не попробовал. Пирог так и остался стоять на празднично накрытомстоле.

— А как он узнал о пироге?

— Говорит, что Маша была именинница. Он тайно от всех к нейзаходил.

Далила откинулась на спинку кресла и выдохнула растерянно ис изумлением:

— Похоже, ты права, Хренов и есть убийца.

— И это тебя удивило? — с непонятной обидой поинтересоваласьГалина. — Или ты с ним знакома?

Подруга, впадая в задумчивость, еле слышно ответила:

— Нет, но как-то быстро и как-то легко мы все раскопали.Обычно так не бывает.

— Это у тебя не бывает, а у меня все быстро и очень легко, —парировала Галина и вдруг спросила:

— А почему ты меня послала именно к Хренову? Почему началане с Мискина, не с Кроликова, Замотаева? Ты Хренова подозревала?

— Больше всех, — кивнула Далила. — А про Замотаева Лизаузнает от Наташи, его жены. И про Кроликова Лиза узнает, он телохранитель уЗамотаева.

— А Мискин? — вдохновляясь, спросила Галина. — Я могу и сним познакомиться!

— Ну уж нет, — испугалась Далила. — Мискин бабник, кобель.

— Нашла чем меня испугать.

— Ты здесь при чем? Разве умная Маша влюбилась бы в кобеля?Мискина я в последнюю очередь подозреваю. И потом, давай разберемся сначала сХреновым. Нельзя же хвататься разом за всех.

— А я бы за всех мужиков разом схватилась, дай мневозможность, — горько вздохнув, призналась Галина.

— Ничего, я вылечу скоро тебя, — пообещала Далила.

Этой ночью Далила совсем не спала. Вернувшись домой, оназасела за отчеты частного детектива, полученные от Верховского, — тщательноизучала все, что касалось Хренова.

Сергей Хренов Далилу сразу заинтересовал, потому она ипослала к нему Галину. Он присоединился к компании в подростковом возрасте, нодержался особняком. Как бы Верховский ни убеждал Далилу, что друзья монолит,она ему не поверила. Из его же ответов и было видно: их «монолит» состоял изтрех составляющих: «Замотаев — Верховский», «Кроликов — Мискин» и одинокийХренов. Кстати, перед тем как произнести фамилию Мискин, Верховский почему-тозапнулся.

«Интересно почему?» — спросила себя Далила и вернулась кХренову.

Именно Хренов Сергей цементировал коллектив.

Клуб мушкетеров уже распадался, когда он туда пришел. Этотклуб держался лишь на дружбе семей. Верховские, Мискины, Кроликовы и Замотаевычастенько встречались, отмечали праздники, дни рождения и другие события. Онисобирали в ватагу своих детей.

Но дети вырастают и частенько заводят свои компании.

Хренов вовремя появился. Он был цепочкой, соединяющей двеячейки в одну. Хотя признанным лидером был Верховский, Хренов не прибился к егоделовитой ячейке «Замотаев — Верховский». Не примкнул он и к веселой ячейке«Кроликов — Мискин».

Хренов дружил одновременно со всеми и в то же время был исвоим, и чужим.

Именно в отстраненности Хренова Далила находила чертыВечного Принца. Из-за своего непостоянства он и примкнул к компании — там можносфилонить. Ведь настоящая дружба требует больших духовных затрат, а ВечныйПринц напрягаться не любит — он сливкосниматель. Он то загорится, то вдругпогаснет. Вечный Принц в вечном поиске.

Но, с другой стороны, Хренов очень успешно вел бизнес. Чтоэто? Вечный Принц стал Королем? Возможно, но это ничего не меняет.

"Значит, Хренов переживает. Совесть покоя ему не дает.Интересная получилась конструкция, — размышляла Далила. — Вечный Принцвлюбляется в Золушку. Точнее, Золушка влюбляет в себя Вечного Принца, потомучто Хренов сначала влюбился в Наташу, а Маша его отбила. Но держала свою победув секрете.