Я тут вообще зашиваюсь, не знаю, как отбояриться.

— От кого? Что случилось?

— Какой-то Пендраковский уже третий раз мне звонит иутверждает, что вы ему назначали на вечер.

Далила, испугавшись, воскликнула:

— Мальчик! Как я забыла!

— Ха! Мальчик! — фыркнула Даша. — Скажете тоже, голосскрипит, как телега несмазанная.

— Что ты сказала ему?

— Посоветовала на мобильный вам позвонить, а он упирается,говорит, вы опять осерчаете. Короче, он едет. Сказал, что будет в офисемаксимум через час.

Так что, вас-то мне ждать?

— Нет, примешь его сама, — пошутила Далила.

Но Даша, похоже, и в самом деле «зашилась» — юморвоспринимать она уже не могла и панически закричала:

— Что я с ним буду делать?

— Для начала глубокий гипноз, потом сеанс расширенногопсихоанализа.

— Вы шутите, а я тут схожу с ума! — гаркнула Даша и бросилатрубку.

"Ну вот, обидела девочку, — сокрушилась Далила и тут жесебя успокоила:

— Ничего, я ей шоколадку куплю".

И она понеслась.

* * *

Едва Далила успела вернуться в офис, едва влетела в кабинети упала в свое кресло, как дверь робко открылась. Вошел грузный, но симпатичныймужчина лет сорока. Отвесив старомодный поклон, он представился старческимпрокуренным басом:

— Пендраковский Валерий Гаврилович.

«Так вот ты какой, Мальчик — родной человек тетушки Мары, —пронеслось в голове у Далилы. — Он следом за мной, что ли, шел? Значит, онвидел, как я неслась, и слышал, как материлась, ломая на бегу каблуки».

Она тут же себя успокоила: "Ничего, эти вольностикомпенсирую дальнейшей интеллигентностью.

Мальчик будет доволен".

Скрывая улыбку, она предложила ему присесть и, когдаПендраковский застенчиво устроился в кресле напротив, задушевно произнесла:

— Слушаю вас, Валерий Гаврилович.

Рассказ его выглядел уморительно. Шкаф прабабки — реликвия,из которой то и дело выскакивают голые женщины или мужчины. В итоге антикварнабрасывается на клиента и «одаривает» его тумаками.

Далиле стоило многих сил сохранять серьезность, ноПендраковский воспринимал происходящее с ним без юмора, даже трагически.

Повествовал Пендраковский на жарких эмоциях.

Он вскрикивал, вскакивал, жестикулировал и гримасничал, апод конец так бешено закатил глаза, что Далила, содрогнувшись, подумала: «Ну иМальчик! Прислала тетушка мне пациента!»

Выдав Пендраковскому стопку листов с вопросами, онапоспешила его спровадить. Однако (уже в дверях) он маневр ее разгадал и собидой спросил:

— А лечить, выходит, не будете?

— Вообще-то я не лечу, в общепринятом смысле, — расплывчатопояснила Далила.

Пендраковский нахмурился:

— Значит, не приходить?

Она удивилась:

— Зачем же тогда вы взяли вопросы?

— Вопросы? — Пендраковский пожал плечами. — Думаю, это вы так,от культуры, чтобы прямо мне не сказать: «Иди-ка ты…»

— Что за глупости, — рассердилась Далила. — Нет уж, развзяли вопросы, извольте на них отвечать, а потом я вас еще потестирую…

Пендраковский испуганно перебил:

— А потом что?

Она отмахнулась:

— А потом будет видно. — И строго добавила:

— Жду вас завтра в это же время. На вопросы ответитьуспеете? Их много.

— Успею, — обрадовался Пендраковский, и Далиле сделалосьстыдно.

Однако это не помешало ей попенять своей тетушке. ЕдваПендраковский вышел из кабинета, Далила позвонила старушке и сообщила:

— Ужас!

Проницательная тетушка Мара мгновенно все поняла и сдержанноосведомилась:

— Это диагноз?

— Боюсь, что да. Сильно попахивает шизофренией.

Старушка пришла в восторг:

— Мальчик был у тебя?!

Далила фыркнула:

— Мальчик! Если это и мальчик, то несколько постаревший. Исильно обрюзгший. И тебе повезло, что ты не слышала его скрипучего голоса. Ачто он мне тут рассказывал! — ужаснулась она.

Тетушка строго спросила:

— Что он рассказывал?

— Тебе лучше об этом не знать.

— Детка, что с ним? Не скрывай. Говори, как есть, я стерплю.

— Сколько пафоса, — рассердилась Далила, — можно подумать,он и в самом деле твой родственник.

— Что с ним?!

— Что с ним, не знаю. Твердо сказать могу только одно:психоанализ здесь бессилен. Не анализ нужен ему, а анализы ему надо сдавать.

— Что?

— Твоему Мальчику надо искать хорошего психиатра!

— Он уже знает? — разволновалась старушка.

— За кого ты меня принимаешь? Я его успокоила и зарядилавопросами. Завтра придет, побеседуем, и, пока я буду его отвлекать, ты поднимайсвои связи.

Случай незаурядный. Надеюсь, не слишком запущенный.

— Горе какое! — воскликнула тетушка Мара.

Наспех простившись с племянницей, она бросилась терзать свойстаренький телефон в поисках маститого психиатра.

А Далила, впечатленная рассказом Валерия Пендраковского,плохо и этой ночью спала.

Она немало повидала человеческих странностей и завихрений,но умалишение — жуткая вещь, это тягостно даже для специалистов, зараженныхцинизмом.

Далила не могла спокойно смотреть, как умного и приятногочеловека покидает собственный разум. К тому же Далила знала: болезнь не стоитна месте, она прогрессирует, и как будет выглядеть Пендраковский спустя месяц,полгода, год — одному богу известно.

В связи с этим проблема Андрея Верховского отошла на второйплан. Пропитавшись сочувствием, Далила уже с нетерпением ожидала приходаМальчика тетушки Мары.

И Мальчик назавтра пришел. Минута в минуту.

И свернутые в трубочку ответы принес.

Далила жадно пробежалась по ответам глазами и, заподозривошибку, осторожно спросила: