Дабиев вздохнул:

— Надеюсь, это не сейчас?

— Нет, сейчас ты незаметно из корпуса не выйдешь, и я не подойду. Утром по распорядку у вас что?

— Для желающих физическая зарядка в спортзале, пробежка, для остальных прогулка, подготовка к завтраку. Но думаю, большинство до завтрака будет спать.

— Вот после завтрака и подойди к ограждению.

— Понял, сделаю!

— Конечно, сделаешь. А бабу успокой, чего она кричит?

— Шампанского ей подавай.

— Позвони своему боссу, если сам не справишься.

— Это я и собирался сделать.

— До связи!

— Отбой.

Ушаков сложил утеплитель и кусок отделочного материала с застывшей пеной в пакет, взглянул на Чуйко.

— Идем к лодке. Достанем спальники, отужинаем и — отбой.

— Хорошо, что сейчас комаров не так много.

— Я вообще не слышал ни одного.

— Есть, но немного.

— В спальниках нам они не страшны.

— Это так!

— Идем.

Специалисты Тополева пошли к реке.

Достали из второго рюкзака коробки военных сухих пайков. Подогревать не стали, поели так, чай пили из термоса. Поужинав и собрав мусор, легли спать у лодки. Комары не досаждали. Хотя у реки они должны были еще быть.

Утром боевики Тополева еще раз посмотрели фрагменты теплоизоляции и отделки.

— И здесь сэкономили на утеплителе и отделке. Не первый раз же горят, как свечки, подобные здания, — проговорил Чуйко.

— Здесь экономия как раз объяснима. Вокруг лес, он уходит далеко на север и северо-восток, до самого Нижнего. Помнишь, что творилось в две тысячи десятом году?

— Конечно, помню!

— Заметил, что слева от Дома отдыха целые участки молодого леса?

— Мне это надо?

— А я смотрел. Это посадка вместо сгоревших или засохших деревьев. Кстати, здесь, в этом районе, пожары могла сдержать только специальная авиация. Без нее хана лесной части затона. А теперь прикинь: «Коммунар» отстояли от пожара. Новый директор взялся за работы. Какой смысл ему использовать тут дорогие негорючие материалы утепления и отделки? Если лес вспыхнет, как в две тысячи десятом году, ничто не спасет. Никакие системы пожаротушения, ни бригады МЧС, ни пожарные катера. Если только самолеты. Но их мало. Поэтому главное для нынешнего директора не спасти здания в случае пожара, а эвакуировать людей рекой.

Чуйко проговорил:

— Но там от силы десяток прогулочных лодок.

— Детей вывезти хватит, а тут и теплоход из Переслава или катера из Балаева подойдут. Армия может БТРы подогнать или БМП, они же плавающие. Так, сколько время?

— 8.10.

— Завтракаем. Потом пойду к Дому отдыха.

Бандиты перекусили, Ушаков вышел в кусты перед забором.

Объявился оглядывающий Дабиев.

— Привет, — сказал Ушаков.

— Привет.

— На твоих схемах ни хрена не понятно. Объясни, что к чему.

— А что, собственно, интересует?

— В зале везде розовый утеплитель?

— Да, в трех разных местах смотрел. Отделка из пластика, потолок тоже пластиковый. Стены внешние и внутренние в кинозале из утеплителя с фольгой, везде много монтажной пены.

— А где минвата?

— На фасаде, но, может, еще где есть.

— За охраной ночью смотрел?

— Да, в три часа.

— Ну и что?

— Один охранник был на пропускном пункте, один на аллее, он ходил на причал, один сидел в холле главного корпуса.

— А четвертый?

— Отдыхал где-то.

— В смысле?

Дабиев объяснил:

— Я еще в пять утра смотрел, один из ранее стоявших охранников был новый. Видно, три несут постоянно службу. Один в это время отдыхает. По очереди меняются.

— У них смена вечером?

— Да, в 20.00. Микроавтобус привозит по дороге от Переслава.

Ушаков поинтересовался:

— Если мы зайдем на территорию, то привлечем внимание охранников?

— Думаю, нет. Они особо на отдыхающих не смотрят. Да и не могут они запомнить всех.

— А клуб в это время открыт?

— Он всегда открыт.

— Диджей там?

— Нет, он приезжает вечером, ночью после дискотеки уезжает. В клубе никого нет, если только кто случайно забредет.

— А как отсюда лучше пройти к клубу?

— Зайдете отсюда, к корпусу, обойдете его и через любое окно, это — чтобы камеры не засекли.

— Также и выйти?

— Да.

Ушаков принял решение:

— Значит, так, Чары. Обед у вас во сколько?

— В 13.30.

— Охрана в это время что делает?

— Двое тоже обедают.

— Запоминай, в 13.40 быть здесь, до этого проверить подход к клубу. Подойдем.

— Что, уже сегодня?

— Да.

— А с начальством…

Ушаков прервал Дабиева:

— Мне нет необходимости согласовывать свои действия с начальством. Надо заложить зажигалки. После чего и ты продумай, как мы можем попасть в ваш номер.

— Ты имеешь в виду в номер двадцать шестой?

— Да. Своих людей выставь на прикрытие. При необходимости они должны будут отвлечь внимание охраны.

— Понял, — недовольным голосом проговорил Дабиев.

Ушаков внимательно посмотрел на него.

— В чем дело?

— Вы и кинозал будете готовить к поджогу?

— Конечно. Тебя что-то смущает?

— Там дети.

— И что?

— Они погибнут.

— А мы здесь все зачем? Разве не за этим?

— Ладно. В 13.40 здесь. Понял.

— Что понял, это хорошо, а ненужные мысли из головы выбрось. Раньше надо было думать, с кем связываешься. Все, до встречи.

Ушаков развернулся и скрылся в кустах.

Дабиев прошел в номер. Туда же успокоившаяся Валентина позвала двух других подельников, Шубина и Воробьева.

Дабиев нервничал, когда определял дальнейшие действия своей террористической группы. Вспомнил о детях.

Его прервала Котенко:

— Ты что сопли распустил, Чары? Отдыхающих, детей пожалел, а тебя кто-нибудь жалел? Или пожалеет, если окажешься в руках у ментов?