— Я каждый день тренируюсь, а последние два дня… не до того было. Я разбудил тебя, да?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он говорит непринуждённо, будто ничего не случилось, а я никак не могу очухаться.

— Нет, не спалось. А тут музыка.

— У нас есть молоко и мёд, — подмигивает Сеня заговорщицки. — Пойдём. Испробуем рецепт моей мамы.

Он тянет меня за руку на кухню, усаживает на стул, греет молоко, добавляет мёд. Ставит передо мной высокий стакан.

— Пей.

— А ты? — спрашиваю, потому что он тоже не спит. Его тоже что-то терзает. Хотя, наверное, я догадываюсь, почему. Где-то там остался один маленький мальчик. Хороший и светлый ребёнок. Как он там, в одиночестве?..

— Хорошо, — он такой покладистый по ночам, — давай сделаем это вместе.

Я смотрю, как Сеня берёт мой стакан и делает глоток. Губы его касаются стекла. Это так… интимно, что меня бросает в жар. Поспешно пью молоко маленькими глоточками. Горячо, горлу приятно.

— Жадина, оставь мне, — пытается забрать он стакан и касается пальцами моих. Застывает. Его вторая ладонь медленно накрывает мою вторую руку. Мы будто греем друг друга. Молчим.

Нет неловкости в том, что происходит. Есть ожидание чего-то. Чуда какого-нибудь, как в детстве, когда с замиранием сердца смотришь ночью на траву и ждёшь, когда один за другим появятся светлячки.

— Знаешь, — его негромкий, но глубокий голос рвёт тишину, — я спасибо хочу тебе сказать. Я раньше одиночество любил, нравилось оставаться одному. А сегодня… невыносимо. Слишком тихо. Это так странно — Данька пробыл со мной слишком мало, чтобы привыкнуть. Но вот понял — не усну. Мысли по кругу, как заведённые.

Я вкладываю ему стакан в руки. Сеня делает несколько глотков.

— Пойдём таки спать, Надя. Тебе на работу, мне нужно много дел сделать.

Я киваю, и мы разбредаемся по комнатам. То ли молоко чудодейственное, то ли душа наконец успокоилась, но заснула я быстро. А перед тем как провалиться в сон, подумала: у меня началась другая жизнь. А это значит, что-то должно измениться. И я очень надеялась, что весы качнутся в лучшую сторону.



У меня, наверное, фрагменты мозгов выпали, когда я пригласил Надю, а потом настоял, чтобы она у меня жила. Ночью пришлось отжиматься от пола и качать пресс. Сумасшествие жить в одном доме с девушкой и строить из себя благородного средневекового рыцаря.

Надя вызывала интерес. Сексуальный. Очень хотелось её трогать и целовать, смущать и… в общем, то самое. Но я понимал, что не время. Да и не та она девушка, которая после двух дней знакомства прыгнет в мою постель. Судя по горькому опыту соседа, она умела защищать свою честь на «отлично».

Мне не помогли ни физические упражнения, ни тренировка, ни горячее молоко с мёдом. Я наоборот всё испортил: пить из её чашки — это завести себя до состояния «ещё немного — и лопну».

Не знаю, как Надя, а я забылся под утро, которое началось с неприятности: мы проспали. Ну, я ещё ладно, но на Надьку было жалко смотреть — так она спешила и летела на работу.

От помощи отказалась. Я бы мог подвезти, но её «нет» прозвучало так сильно, что я решил отступить. Пусть. Мне всегда нравились самостоятельные девушки. У меня мама такая — и коня, и в избу, и спасёт, и накажет, если заслужил, и пожалеет, если совсем плохо.

Я навестил Даньку. Невыносимо видеть его таким маленьким и беспомощным, зарёванным и несчастным.

Мне разрешили с ним повозиться.

— Разговаривайте с ребёнком. Им нужны общение и внимание, — охотно объясняет мне нехитрые премудрости хорошенькая девушка где-то моего возраста. По всему видно: опытная. И руки у неё ловкие, заботливые.

— Нас не хватает, к сожалению, — вздыхает она, — накормить, покупать, переодеть, следить, чтобы чистые были.

Я приволок игрушки и памперсы. Много игрушек и памперсов.

— Вы мне список напишите, я ещё принесу что-нибудь нужное.

— Миллионер? — прищурила подслеповатый глаз нянечка.

— Ещё нет, но обязательно буду, — ответил серьёзно и постарался, чтобы слова прозвучали солидно. Тётеньку, кажется, проняло.

За мою доброту и щедрость с Данькой позволили даже погулять.

— Не скучай, малыш, мы завтра придём с Надей, — пообещал я, целуя сына в мягкие волосики.

Уходил я с тяжёлым сердцем. Ну почему, почему нельзя забрать ребёнка? Ведь дома ему лучше, внимания больше, возможностей и желания у меня дать ему всё самое лучшее — хоть отбавляй. Вместо этого Данька находится в месте, где его никто по-настоящему не любит.

Я злился. На дурацкую систему, на бестолковую и бездушную Лану, на людей, что готовы вывернуться наизнанку, но не отдать ребёнка людям, которые действительно этого хотят.

В таком состоянии духа меня и застал первый отчёт нанятого частного детектива.

Это были краткие пункты основных выводов, скинутых мне на электронную почту. Очень толковый мужик, этот Виталик, а ведь он мне поначалу не понравился — показался слишком молодым.

— Встретимся? — позвонил он мне чуть позже. Я согласился.

Он меня заинтриговал. За всеми его краткими пунктами таились маленькие истории. А я вдруг понял, что совершенно не знал женщину, с которой периодически встречался достаточно долгое время. Да, собственно, никаких далеко идущих планов я не строил, поэтому, наверное, проявил достаточно чёрствости, не интересуясь её прошлым и не расспрашивая о её видах на жизнь. У нас ничего не совпадало, кроме постели. Там она солировала и была весьма изобретательна. Возможно, поэтому продержалась рядом со мной достаточно долго.

Мы встречаемся в кафе, занимаем столик на улице — погода благоволит. Виталик слишком много курит. У него длинный нос и тонкие губы, отчего лицо кажется вечно унылым и хмурым. Изъясняется он сухо и немного забавно, но мне сейчас важно узнать, что же он смог накопать за сутки. Накопал Виталик прилично. Мысленно благодарю Петровского за удачно сосватанный «кадр».

— Объект проживает в спальном районе почти на окраине города, — бубнит Виталик. В руках у него — планшет, он водит пальцем по карте.