— Куратор? — позвал Агент, стоя по ту сторону порога. — Все в порядке?

Что я могла ответить?

Нет. Не в порядке. Как что-то может быть в порядке, когда у тебя на горле ошейник, а у меня в руке — пристегнутый к нему поводок?

*

Вечером после тренировок, полных задумчивого молчания, после ужина, во время которого кусок не лез в горло, после старательных попыток не смотреть Агенту в глаза, мы с эльфом встретились в одной комнате, в одной постели.

Запакованная в спортивный костюм, я сидела на кровати, опираясь спиной на высокое изголовье, и собиралась с духом перед неловким разговором. Надо было озвучить требования Совета.

Этот разговор я откладывала как могла, но в конце концов осознала, что оттягивать неизбежное – словно ампутировать руку по кусочкам, глупо и куда более мучительно. Пришло время объясниться.

Поймав взгляд Агента, я похлопала по матрасу.

Эльф стянул майку, постоял так несколько секунд, давая мне возможность полюбоваться его идеальным торсом, затем избавился от штанов и забрался на кровать. Сел в изножье, чтобы мы могли видеть лица друг друга.

Красивый. Черт, какой же он красивый! Глазам больно.

— Ты хочешь мне что-то сказать, куратор? — Эль опустил руки на свои колени. — Или решила принять мое предложение?

— Что? Нет! То есть да…

Проклятие! Как же сложно! С чего начать?

— Да, мне надо кое-что тебе сказать.

— Слушаю, — Агент чуть наклонил голову, и прядь светлых волос скользнула по обнаженной груди, упав на сосок.

Вздохнув, я принялась мучительно подбирать слова.

— Ты уже понял, что в течение нескольких лет тебе вводили препараты, купирующие сексуальное желание.

— Оружие не должно ничего чувствовать. Лишние эмоции делают меня неэффективным.

Верил ли Агент в то, что говорил, или повторял заученные фразы? Я надеялась, что последнее. Было невыносимо думать, что ему настолько промыли мозги.

— Совет больше так не считает.

Эль-Охтарон едва уловимо дернул темной бровью, выразив удивление.

Давай, Алайна, ближе к делу. Хватит мяться, как школьница на первом свидании.

— Эти препараты… ну, те, которыми тебя пичкали. Они очень вредны для мужского здоровья, если ты понимаешь, о чем я.

— Не понимаю. — Проклятый эльф словно решил сделать мою задачу особенно сложной.

Боги, дайте мне сил и терпения!

Я медленно выдохнула.

— Очень вредные. Просто поверь.

— Хорошо, — Агент подался вперед, словно чтобы лучше слышать, и я уловила запах его нового геля для душа. Хвоя и цитрус.

— Я потребовала отменить препараты. Совет согласился, но поставил условие.

— Какое? — в голосе Агента прозвучала тревога.

Я опустила взгляд на свои пальцы, судорожно стиснутые в замок, и почувствовала, как краснею. Вот сейчас, сейчас я это скажу.

— Они прекратят накачивать тебя химией, только если кто-то согласится помогать тебе сбрасывать сексуальное напряжение.

Молчание, повисшее после моих слов, напоминало черную яму, в которую падаешь, не в силах ни за что ухватиться. Я разрывалась между желанием поднять голову и прочитать реакцию Агента по его лицу и страхом увидеть в глазах напротив темную ярость.

— Кто-то из Халатов будет трахать меня? — Матрас прогнулся. Осмыслив сказанное, Эль-Охтарон соскочил с кровати и заметался по комнате, словно запертый в клетке зверь. — Я не дамся! Не подпущу к себе никого. Пусть возвращают препараты. Пусть продолжают накачивать меня всякой дрянью. Это лучше, чем терпеть прикосновения Халатов. Я не хочу, — он сжимал кулаки от злости, — не желаю, чтобы меня трогали, чтобы моего тела касались. Не собираюсь больше чувствовать на себе их грязные пальцы. — Он опустил руку, неосознанно прикрывая пах. — Передай Совету: те, кто ко мне приблизятся, вскоре отправятся кормить червей.

Я обреченно зажмурилась, чувствуя себя на грани того, чтобы разрыдаться. Это был провал. Реакция Агента превзошла мои худшие опасения. Оказалась в тысячу, в миллион раз ужаснее! Она пугала. Такая ярость, такая агрессия! С каждой секундой эльф распалялся все больше, и тем не менее я попыталась воззвать к его благоразумию:

— Эти препараты превратят тебя в… У тебя вообще перестанет… Ты не сможешь, даже если захочешь.

— Пусть! — Эль-Охтарон приблизил ко мне свое лицо, перекошенное от гнева. — Пусть так! Но я больше не позволю им себя лапать. Сверну шею любой, кто ко мне подойдет.

— Даже мне? — прошептала я, глядя в полыхающие адским огнем глаза, и сжалась в ожидании ответа.

— Тебе? – Растерявшись, Агент отступил от меня на шаг.

Боги, насколько же сложно было смотреть ему в лицо и не опускать голову. Может, напрасно я все затеяла? Вон как эльф бесится. Кажется, еще чуть-чуть — и начнет громить комнату.

Но неужели он и правда готов пожертвовать здоровьем, мужской силой, только бы никто к нему больше не прикасался?

— Совет хочет, чтобы это делала я. Помогала тебе справляться с возбуждением. Рукой. Если позволишь, я буду делать это рукой. Гладить тебя между ног, пока ты не получишь разрядку.

Если в начале разговора мои щеки лишь слегка покалывало от прилившей крови, то теперь лицо просто полыхало. И не только лицо! Уши и шея горели тоже.

Агент смотрел на меня огромными глазами и нервно сглатывал.

Пугающая мысль внезапно пришла в голову. А вдруг Эль-Охтарон решит, что с моей стороны это не забота, не помощь, а попытка им воспользоваться? Что, если прямо сейчас он сравнивает меня со своими бывшими кураторами и думает, что между ними и мной не так много различий? Что я такая же озабоченная тварь, ничем не лучше тех, кто насиловал его в душе и на кушетке в медблоке?

Возможно, все эти неловкие заигрывания, попытки развести меня на секс были проверкой, и каждый раз, предлагая себя, Агент боялся увидеть в моих глазах разгорающийся огонь желания, услышать, что его взятку готовы принять.

— Не волнуйся, ничего лишнего я себе не позволю.

Надо было говорить, не останавливаться. Успокаивать Агента мягким тоном и своим даром. Сейчас он напоминал дикого зверя, загнанного в угол, а потому опасного. Так раненый хищник рычит на людей, желающих ему помочь. Боится, не доверяет, не подпускает к себе.

— Просто поглажу, чтобы тебе было приятно. Поверь, лучше так, чем продолжать принимать те кошмарные препараты. Пожалуйста, успокойся. Все нормально. Я не стану трогать тебя нигде больше. Только там, только для дела. Для твоего же блага. Ты согласен? Агент, ты разрешишь мне?

Эльф таращился на меня в гнетущем молчании, и в груди поднималась паника. Из кармана я достала металлический шарик — глушилку, которую дала мне Мелинда, казалось, тысячу лет назад, и нажала на кнопку.