Здесь я простояла не меньше двадцати минут, чтобы убедиться в отсутствии погони. Если меня кто-то заметил, то я лучше уж изображу прогулку, чем двинусь дальше. Но все это время было тихо, а сердце поколотилось да утихомирилось, потому я отважилась продолжать путь.

Самое сложное было впереди – именно этот этап я и не прошла в предыдущий раз. Спряталась за очень удачно разросшейся гортензией и ждала удобного момента, наблюдая за молодым парнем в будке охраны. Теперь он был один. А один человек физически не может смотреть в одну точку бесконечно. С другой стороны, у меня не так уж и много времени: если дом начнет просыпаться, то меня хватятся. Парень пил кофе из большого бумажного стакана и, кажется, читал или играл в телефон, притом часто поглядывал вокруг. Большие ворота для проезда машин закрыты, калитка скорее всего на магнитном замке, а не только засове. Последняя мысль пришла запоздало, ведь у Камелиных было устроено именно так, и я обрадовалась, что она пришла до того, как я рванула в тупиковом направлении.

И тем не менее выбраться было нужно. Я прекрасно понимала, что прямо сейчас лучше вернуться в дом, а другую попытку предпринять, когда ворота будут открыты. Но притом и осознавала: когда ворота будут открыты – значит, на дворе будет день и куча народу. Потому и не уходила, рассчитывая непонятно на что, зомбируя охранника на расстоянии.

Он поболтал с кем-то по телефону, затем приподнялся – от чего я вжалась почти в землю – но глянул не на меня, а за ворота. Удостоверился, что никто не подъезжает, широко зевнул и вышел из будки, направляясь к дому. То ли в туалет, то ли за очередной дозой кофеина. Он прошел в двух метрах от меня, я проследила за ним взглядом, и, когда парень уже скрылся в доме, побежала к будке. Но внутрь заходить не пришлось – я вовремя заметила кнопку справа от ворот. Нажала на нее, заслонка тихо щелкнула и начала отъезжать. Не так уж и шумно, но теперь меня определенно заметит любой, глянувший в эту сторону. Потому с этой секунды я не оглядывалась. Протиснулась в еще узкую щель и понеслась по дороге по направлению к общей трассе. Бежать я была готова сколько угодно, а потом и бросаться наперерез любой машине, чтобы сжалились и остановились.

Вот только уже через пару секунд я споткнулась и в ужасе замерла – впереди стоял Дмитрий. Я, заледенев от ужаса, оглядывалась по сторонам, размышляя, смогу ли убежать от него через заросли. Он же крикнул, не дожидаясь моего приближения:

– Какая полезная гостья у нас! Когда все закончится, приходи ко мне на работу – будем тобой всех охранников и оборудование тестировать. Этого чур не увольняем – его Егор специально в дом позвал, иначе бы ты так и не решилась.

И неотвратимо зашагал ко мне, не особенно спеша. Я развернулась и вздрогнула: сзади с такой же веселой улыбкой к нам шел Егор. Он тоже делал вид, что вся ситуация его только забавляет:

– Дим, ты как в воду глядел с этой сигнализацией по всем выходам. Надо же, для чего пригодилась!

– Во-во, – отозвался его приятель, – а ты со своими «деньги любят счет» только бы их и считал. Я выиграл. Потому теперь ставим датчики движения по всему периметру, а охрану перемещаем в дом. Позапрошлый век какой-то – полицаи в будках.

– А я на это сразу согласился! Я не соглашался на доберманов! – весело возмущался Егор, будто бы вообще не обращая на меня внимания.

– Люблю собак, – Дима развел руками. – Царевна, ты как к собакам?

Ему ответили вместо меня:

– Доберманы – это не собаки, а исчадия ада.

Вторая провалившаяся попытка и особенно этот беззаботный обмен шуточками был выше психических сил любого человека. Я готова была броситься с дороги во впадину с зарослями и переломать себе все кости, но энергии не хватило даже на шаг. Оставалось лишь глотать воздух и переводить взгляд с одного на другого. Сейчас я разрыдаюсь. Это не входило ни в какие планы, но почти неизбежно. Так к кому шагать, чтобы со слезами умолять о новом прощении? До кого я достучусь быстрее? Того, кто вообще постоянно пугает своей отстраненной холодностью, или того, кто довольно эмоционально мне намекнул, как именно хочет наказывать меня и даже сводил на экскурсию в секс-шоп?

Мужчины будто поняли мои метания и остановились. Егор смотрел на меня с легкой улыбкой, и мне с расстояния показалось, что в его взгляде горит предвкушение. В подтверждение этой мысли он бездумно облизал пересохшие губы. Затем выжидательно склонил голову и сказал на грани слышимости, словно обращался сам к себе:

– Интересно, а мы не подеремся за право тебя наказать? Иди ко мне, Ангелина, я из нас двоих намного ласковее.

После такой фразы я мгновенно выбрала – и бросилась к Дмитрию. Разумеется, не потому, что он казался мне более безобидным, просто в той стороне маячила свобода. Я в любом случае уже проиграла, потому последняя отчаянная попытка уже не играла роли даже в случае провала. Я поднырнула под его руку и не позволила себя схватить, несясь дальше. Но уже через несколько секунд он ловко подхватил меня сзади и рванул вверх, отрывая от земли. Я брыкалась и дергалась, Дима зашипел, а потом перехватил меня удобнее, каким-то невероятным образом зафиксировав руки за спиной.

– Еще движение – и я перекину тебя через плечо. Это не очень приятно.

Вот в этот момент его спокойный тон раздражал невыносимо. Хуже его спокойствия сейчас ничего не было, потому я извернулась и умудрилась цапнуть его в плечо через ткань футболки. Он цыкнул и снова перевернул меня – прижал спиной к себе, зажимая ладонью рот и легко толкая вперед, хотя я едва успевала коснуться ногами земли.

Я перепугалась до такой степени, что и про рыдания забыла. У меня от ужаса конечности немели. Я даже не сразу сообразила, что они снова по-приятельски болтают, уже волоча меня по первому этажу дома.

– Почему это к тебе? – удивился чему-то Дмитрий. – Я у нас начальник службы безопасности, на мне и грязная работа. Палач и инквизитор в одном лице. Наконец-то я понял, в чем мое призвание.

– Призвание ему! – хохотал Егор. – Давай ко мне – у меня кровать удобнее. И там где-то бандажные ремни есть…

– А у меня есть наручники.

– А у меня какой-то совершенно дикий вибратор. Он со вчерашнего вечера ждала своего часа!

– Ты победил. Ищи эту штуковину и начинай меня удивлять. Прости, царевна, нас обоих удивлять.

Егор вошел в комнату первым и со смехом удалился в смежное помещение, служащее гардеробом. Поскольку Дима перестал зажимать мне рот ладонью и вообще немного расслабился, я развернулась в его руках, преданно заглянула в глаза и истерично зашептала:

– Я не Ангелина! Ты был прав в своих догадках! Я боялась об этом сказать… и вас боялась, и Камелина, который зачем-то заставил вас так думать, а он явно…

Я осеклась, поскольку увидела непривычную эмоцию на обычно отстраненном лице – бровь его приподнялась, а в глазах просто взорвались искры. Предположив, что он доволен собственной же правотой, я, захлебываясь, продолжила:

– Отпустите, пожалуйста, отпустите, ведь это просто бесчеловечно – мучить меня за побег, хотя я даже не она… Дима, Дим, ты же веришь мне? Я не вру, ты ведь все время это подозревал, а я от страха отрицала! Все время врала, но не сейчас, поверь…