— Я закончу через минуту.

Закончу? И когда она все поняла, ей стало неловко.

— Это твоя комната?

— Да, — ответил Хейден, не поднимая глаз. — Свободных не было, а я не против, чтобы использовали мою.

— Я не могу оставаться здесь, — сказала она.

Тут он выпрямился.

— И где ты устроишься? Будешь спать в главном зале?

Так далеко вперед Айла не заглядывала, но она не могла лишать Хейдена его собственной спальни.

— Со мной все будет в порядке, — сказал он. — Я поживу в комнате Логана, пока его нет.

Айла сцепила руки за спиной.

— Я тебе не нравлюсь, и все же ты позволяешь мне жить в твоей комнате?

Хейден закрыл крышку и выпрямился. Он пошел к ней и не остановился, пока не встал вплотную.

— Я никогда не говорил, что ты мне не нравишься.

— Тебе и не надо было. И так ясно видно, как ты относишься к драу.

Хейден сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Твоя магия может многое, но поскольку ты не обладаешь способностью Гэлена читать мысли, ты и понятия не имеешь, что мне нравится, а что нет.

И с этими словами он вышел.

Несколько долгих минут Айла не двигалась. Она смотрела на комнату, на кровать новыми глазами. Все это было Хейдена. Он спал в этой кровати, одевался в этой спальне.

Ей надо разыскать другое место, где жить. Находиться в кровати Хейдена — это уже слишком. Она и так стала замечать, что ищет его среди остальных Воителей.

Айла вошла в комнату, закрыла дверь и заперла ее на засов. Она сняла испорченное платье, с благодарностью найдя лежащее на кровати новое.

Она поспешила переодеться, изо всех сил стараясь не думать о Хейдене. И с прискорбием поняла, что не справилась с этим.

Хейден уверял себя, будто ему все равно, что Айла в его спальне, что ее тело накрывают те же самые простыни, которые касались его.

Однако как только он вошел в свою спальню, он почувствовал ее запах. Запах снега и диких фиалок наполнял комнату, напоминая ему о голубых глазах и черных как вороново крыло волосах, о чувственных губах и сливочной коже. О восхитительных формах и упругой груди.

Кровь мгновенно прилила к его паху. Хейден попытался игнорировать это, начав искать в сундуке другую рубашку, ту, которая не была бы залита кровью Айлы.

Что вернуло его к тому моменту всего час назад, когда он считал ее мертвой. Этот страх терзал его когтями изнутри, так же как тогда, когда он нашел свою семью.

Хуже всего то, что он не хотел ничего чувствовать к Айле. Он пытался уговорить себя, будто ничего не чувствует, но всем своим существом знал правду.

Он нашел ее на той забытой Богом горе и принес в замок. В мыслях Хейден видел ее мучения, слышал, как она умоляла его о смерти. Как мог он не беспокоиться о ней?

Похоже, его чувства не умерли, как ему всегда казалось. И это очень плохо.

Хейден настолько погрузился в свои мысли, что не слышал Айлу до тех пор, пока она не обратилась к нему с порога. Он знал, что не может оставаться с ней наедине в одной комнате. Она была слишком большим искушением, соблазном, которого он не хотел. Только не когда он не понимал реакцию своего тела на нее.

Чтобы уйти, ему надо было пройти мимо нее. И это почти добило его.

Айла не боялась его. Это само по себе делало ее более привлекательной. Опасно привлекательной.

Невероятное желание коснуться ее кожи, почувствовать ее тепло толкало его ближе к ней. Желание вкусить ее губы, ощутить саму суть, принадлежащую только ей, переполняло его. Необходимость ощущать ее рядом, прижимать ее груди к своей груди сводила его с ума.

У него было два выхода: поддаться своим желаниям… или уйти.

Он ушел, а сейчас, идя к спальне Логана, сожалел об этом. Хейден вдруг подумал, что бы она сделала, если бы он обнял ее.

Стала бы отбиваться? Никак не отреагировала бы? Или он увидел бы другую сторону Айлы: страстную, дикую и жаждущую, рвущуюся на свободу?

Лучше, если он никогда не узнает ответ на этот вопрос.

Хейден стоял в комнате Логана несколько мгновений, потом сорвал с себя шафранную рубашку и швырнул ее на кровать. В деревне есть работа. Именно то, что ему нужно, чтобы забыть Айлу и ее очарование.

Айла поразилась, насколько идеально подошел ей новый наряд. Сапфировый цвет платья был прост и прекрасен. Она не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой хорошенькой.

Ей стало интересно, что Хейден подумает об этом наряде, а потом насторожилась, почему это ей так интересно.

Айла вышла из спальни и отправилась искать женщин. Она не удивилась, обнаружив Кару недалеко от кухни занимающейся садом. Кара наклонилась над растением, ее руки порхали над ним. Растения росли пышными и изобильными от ее чистой магии.

И неожиданно для самой себя Айла позавидовала. Когда-то в ней тоже струилась чистая магия. Возможно, она и не была такой сильной, как черная, но ничто не может сравниться с ощущением незапятнанной чистоты.

— Ты нашла платье! — воскликнула Кара, поднимая глаза. — Как оно, подошло? Я не знала твоих точных мерок, поэтому просто угадала. Дай мне знать, если понадобится что-то изменить.

— Оно подошло идеально. Спасибо тебе.

Кара отклонилась назад, стоя на коленях, и отряхнула руки, прежде чем подняться.

— Я люблю это ощущение земли. Лукан говорит, что я провожу с растениями времени больше, чем с ним.

Айла улыбнулась в ответ на улыбку Кары, снова чувствуя укол зависти.

— Земля усиливает твою магию. Неудивительно, что тебе трудно оторваться.

— То же самое говорит Соня. — Кара пробралась между грядками и подошла к Айле. — Что-то не так?

Айла не решалась спросить. Маклауды дали ей кров, помогли ей исцелиться, кормили и одевали ее. Она не хотела казаться неблагодарной.

— Могу ли я спать в каком-то другом месте?

— Хейден что-то сказал тебе?

Айла отрицательно покачала головой:

— Вовсе нет. Я просто… я могу спать в одном из коттеджей.

— Ты видела эти коттеджи? — спросила Кара с робкой улыбкой. — Вирраны уничтожили почти все из них. В них никто не может жить.

— Я обойдусь, — настаивала Айла. — Мне не нравится мысль, что я выгнала кого-то из его собственной комнаты.

Кара криво улыбнулась:

— Нет нужды объяснять. Я понимаю. Есть одно место, которое тебе может понравиться. В северной башне на самом верху есть комната. Она небольшая, и она пуста.