Когда появился врач, то и из его слов мне удалось разузнать не так много, как хотелось. К тому же к Тимофею пока не пускали. Была у меня мысль заменить Наташу со Степой, но пришлось отмести ее в сторону. Отсидев еще часок, мы с подругой поехали к ней домой. Оттуда забрал дочь и вернулась в свою временную обитель, где сегодня, несмотря на летнюю жару, оказалось холодно и совсем неуютно.

Полночи я проворочалась в постели от мучившей бессонницы, а наутро, так толком и не выспавшись, вышла на работу. Почти конец месяца, поэтому вскоре мне придется делать свои первые отчеты. Волнительно. Я словно готовилась к очень важному экзамену, исход которой означал не только обретение навыков, но и утверждение финансовой стабильности.

Туся сегодня на работе не появилась. А после смены, забрав дочь домой, я долго не решалась ей позвонить. И вообще, мое вчерашнее решение посетить больницу теперь казалось слишком поспешным. С другой стороны, когда мне было плохо, Тимофей не только позвал врачей, но и позаботился… В очередной раз вспомнив его умение не оставаться в стороне, я набрала подругу.

Наташка сообщила о том, что он пришел в себя и на данный момент ужинает. Однако говорить с ним я отказалась. Лишь передала привет и поспешила попрощаться.

Так вновь потекли дни. Работа, дом, и опять работа, и опять дом. Документы мы собрали довольно скоро, поэтому через неделю я обратилась в соответствующие органы с заявлением о желании развестись, но встретилась с проблемой. Через пару дней судья, заметив упоминание о беременности, отклонил иск. И даже тот факт, что муж изменил и относится плохо — не помогли. На вопрос, как относится Женя к Маше я соврать не смогла. Дочь он любил и баловал, поэтому ни заготовленная речь, ни уговоры не подействовали.

— Если бы были доказательства рукоприкладства в семье и плохого отношения к ребенку, то другое дело, но в ваш случай другой. Развод возможен лишь по обоюдному согласию через мирный суд. А так, пока нынешнему ребенку не исполнится год, ваше заявление раз за разом будет отклоняться.

Казалось, мои руки опустились. Предупреждал ли меня юрист об этом? Да. Но были лазейки. Они действительно были, только сработали бы, если бы в моем кармане не гулял ветер.

Вернувшись домой, я в тот день не знала себя от подавленности. А когда вышла в магазин, увидела заезжающую во двор машину Степана. Он подъехал к дому, где проживал Левицкий, а после они оба вышли из машины. Понаблюдав за ними немного издалека, я проводила взглядом исчезнувших в подъезде мужчин, и отправилась дальше, желая, чтобы Тимофей быстрее оправился.

Все это время никаких вестей от Жени не было. Он не звонил и не появлялся на пороге. Уехал за границу или планировал новую пакость? А может ушел настолько в работу, что позабыл о нас? Такой расклад меня бы порадовал, вот только неведение не давало покоя.

Наташа ничего не знала, а Степа снова значился в разъездах. Я и сама не решалась позвонить деверю, чтобы завершить наш разговор, который прервался по вине действий моего мужа. Однако человек предполагает, а Бог располагает, поэтому о Жене я узнала из самого неожиданного источника.

Гуляя как-то с Машей по магазинам, меня окликнул писклявый женский голос. Каковым было мое удивление, когда передо мной предстала моя одноклассница Галя. Помнится, еще в первый год совместной жизни с мужем, она приезжала навестить и подарила Маше много всего. Но с тех пор мы почти не общались.

— Лизок, ты так похорошела! — всплеснула Галка руками, от чего подпрыгнули ее густые рыжие кудри. — Даже и не скажешь, что развелась. Да и Машка такой красавицей растешь…

— Спасибо, Галь. Только с чего ты взяла, что я в разводе?

— Так ведь Женю буквально на днях видела с блондинистой мымрой, под ручку гуляли. Там у них така страсть в глазах была… Ой! А ты чего?.. Постой! — она округлила глаза и поспешила прикрыть красные пухлые губы ладонью. — Он что, того?

Мне оставалось лишь неуверенно кивнуть ей и сообщить о том, как уже четыре месяца мы живем под разными крышами. Дальше полились ее причитания по поводу поведения мужчин и прочие общие фразы, которыми сыплют практически все женщины, когда слышат об кабелинной натуре противоположного пола. Вот только мне самой легче от ее слов не стало. Скорее противно. Поэтому, почувствовав себя неловко, я попыталась быстрее свести разговор на «нет» и убраться подальше от слишком любопытной одноклассницы. В другой ситуации, мы непременно посидели бы в кафе, поболтали о всякой ерунде, но не сейчас.

Про обиду в глазах давней знакомой я старалась не думать. Лишь ускорила шаг, продолжая тянуть за собой дочь к выходу.

— Мама, а как же платье? — умоляющим голосом спросила Машка.

— Солнышко, давай в следующее воскресенье. Помнишь, тетя в бутике сказала, что на неделе будет новая партия. Там наверняка привезут что-то сказочное. Хорошо?

Дочка кивнула, соглашаясь с моим решением, но все равно надула губы.

Вернувшись домой, я первым делом накрыла стол ребенку. Затем взяв себя в руки, набрала Степана. Мои переживания оказались напрасными. Он с радостью согласился на встречу через пару дней и даже поговорил некоторое время по телефону с Машей, отчего та зарделась и взяла общение с дяди приехать в гости.

Честно говоря, я так устала от этих недомолвок и откровенно предательства за спиной, что к вечеру пятницы возникло стойкое желание покончить со всем в ближайшее время. Если в прошлый раз нам помешали во время разговора, да и я была преисполнена неуверенности, то сейчас решительность сквозила в каждом движении. Просто за две ночи, полных злых слез и жгучей обиды, сердце окончательно очерствело.

Если подумать, я ведь тоже живая. И мне также, как и многим хотелось счастья. Почему же не сделать все ради него, настоящего счастья? Или начать хотя бы со спокойствия и свободы, а все остальное приложится.

Степан встретил меня у входа все в то же кафе, в который пригласил в прошлый раз. Хоть внешне он и казался спокойным, нервные жесты выдавали его. Задумчивый взгляд блуждал по кому угодно, но только не по моему лицу, а когда к нам подошел официант, деверь будто спохватился, отвлекаясь от важных мыслей. Едва прозвучал заказ, Степа спросил:

— Как там Машка?

— Этим вечером на попечении деда, — улыбнулась я, вспомнив, как спелись эти двое, играя на пару в тетрис. Правда, папа явно подыгрывал внучке, однако картина была все равно уютной.

— Ясно, — длинные мужские пальцы скрестились и залегли под подбородок. — О чем ты хотела поговорить?

— Все о том же, Степа.

Он отвел взгляд в сторону, затем, сжав губы в тонкую линию, сказал:

— Там нечего особо рассказывать. Ты ведь о Тимофее и Жене интересуешься? — я кивнула. — Ну, мы с Тимом дружили со школьной скамьи. Одна парта, одни интересы, одна на двоих любовь к географичке.

Степан рассмеялся вспомнив что-то из своего детства, но тут же кашлянул в кулак и принял серьезный вид.