— Моего отца засадили в тюрьму за убийство, которое он не совершал. Мне тогда едва исполнилось пятнадцать. Через год сообщили о его смерти, а через два признали невиновным. Преступником оказался нарик со стажем, но и его уже в живых нет.

Я сглотнула, а Тимофей отвел взгляд. Стало до жути не по себе. Неужели он приложил к этому руку? Месть-вещь непредсказуемая. Никогда не знаешь, в чьем сердце она вспыхнет, а затем сметет адским пламенем чье-то безоблачное счастье или даже жизнь. Далеко ходить не надо, ведь мой муж сейчас горел именно ею. А я сидела и распивала чай воскресным утром с его врагом. Судьба, вероятно, так шутит.

— Тимофей…

— Тим.

— А? — не поняла я сразу.

— Можешь звать меня Тим. Даже вон Маша не стесняется.

— Маше поджопник нужен, тогда научится уважать старших.

Мужчина рассмеялся, а дочь выглянула из-за двери и надула губки:

— Мама, будешь бить, папе расскажу. Он сказал, если что, то докладывать. Но это большой секрет.

Я так и замерла, абсолютно обескураженная новостью. Это как же… Женя решил отнять у меня дочь?

От внезапной мелодии домофона мое сердце пропустило удар, затем другой… Черт. Сегодня же воскресенье.

Ноги приросли к полу. Следовало встать, подойти и ответить на звонок, а я все никак не решалась. Мне так хотелось спокойной жизни, но вместо нее сплошные американские горки. И ведь понимала, что противоречу сама себе, обещая не иметь с Тимофеем никаких дел. В итоге же угощала его чаем. С Женей было так же. Просто страшно остаться одной, а от этого цеплялась за кого угодно, лишь не очутиться в болоте, что затянет на самое дно и не позволит выбраться.

— Я отвечу? — спросил Тимофей, тем самым пробудив меня от наваждения.

— Что? Нет! Там Женя… И он обещал отнять Машу, если увидит нас вместе. Хотя и согласился на развод.

— Развод?

— Да. Я настояла.

Тимофей опустил голову и поджал губы. Стало тихо. Неужели муж ушел?

— Мама, — подошла ко мне Машка, — не бойся. Я не уйду к папе. Тетя Наташа сказала, что у меня самая хорошая в мире мама. Если я уйду, то больше такой не найду.

Я протянула дочери руки в стремлении обнять, но мелодия зазвучала вновь. Глупым было надеяться на уход Жени.

— Так, мне пора, — встал мужчина.

— Нет! А если он увидит тебя? — вскочила я следом, наблюдая за его недовольством.

— Лиза, я не из тех, кто скрывается. И тебе не советую. Я понимаю, что ты чувствуешь себя одинокой и боишься грядущей бури, но ты не одна. Не Беспокойся. Верухин не увидит меня. Открой дверь, поднимусь на пару этажей выше. Только в этот раз. А дальше… — он скривил губы, кусая щеку изнутри. — Ладно. Это не важно. Я пошел. Плохая идея — прийти сюда.

— Нет, я… — прошептала тихо ему вслед, но так и не озвучила до конца свою мысль. Услышав же звук поворачивающегося в двери ключа, встрепенулась и двинулась следом. Правда, стоило выйти в прихожую, как наткнулась на горящий яростью взгляд мужа.

— Что ты тут делаешь? — закричал тот на моего неожиданного гостя.

— Навестил Лизу, — спокойно ответил Тимофей и пройдя мимо Жени, задел тому плечо. Мне казалось, Левицкому не свойственны петушиные повадки, да и Женя не должен был повестись, но безобидный толчок подействовал как красная тряпка на быка.

— Совсем страх потерял?! — еще громче вознегодовал мой муж и замахнулся на Тимофея с кулаком. Однако до цели так и не добрался. Застыл, смотря на какое-то фото в руках своего оппонента.

— Я ничего не терял, Жень. Разве что две недели нормальной жизни, благодаря тебе. Ну и еще любимого человека. Второе особенно обидно. Ну и запомни, еще один такой вброс, и я за себя не отвечаю. Не думай, что только у тебя есть связи.

Его слова повисли в тишине, нарушаемом только быстрыми удаляющимися шагами. Я замерла, боясь шелохнуться. Страшась будущего, уплотняющегося подобно черной дыре гнева, которое еще пару секунд и обрушится на меня. Господи, ну почему они думают только о себе? Как бы покрасоваться друг перед другом либо сделать больнее.

— Лиза, — теперь Женя смотрел в мою сторону, показывая одним только взглядом всю степень своего недовольства, — значит, я был прав? Шуры-муры крутите?

— Мне некогда крутить с кем-то романы. Когда ты бросил меня, отправившись за мнимой любовью, этот человек помог найти жилье.

— Эту дыру?!

— Это не дыра. Миллионы людей живут в таких условия, испытывая нужду даже в элементарном, и не умирают. Я тоже не умру. Выкарабкаюсь.

Он выпрямился и двинулся в мою сторону, но я остановила его жестом руки, ощущая, как дрожат пальцы, а от страха скручивает живот.

— Не подходи ко мне! Я не хочу из-за твоих выходок потерять ребенка. У нас будет сын, Женя. И если тебе он не нужен, то я им дорожу.

Сглотнув тугой ком, скопившийся в горле, отодвинула одной рукой назад дочь и попыталась закрыть дверь, но не тут-то было. Муж вцепился в нее, как клещ, продолжая сверлить полным ненависти взглядом.

— Почему ты стал таким? — все же на глазах появились слезы. Быть сильной совсем не получалось. — Что изменилось? Мы ведь так хорошо жили…

— Я никогда тебя не любил, — обидные слова опрокинулись на меня, как ушат ледяной воды. — И второго ребенка не хотел. Теперь вообще непонятно. Может, Левицкий все-таки добился своего? Может, этот так называемый наш сын вовсе не наш?

Смысл его слов не сразу стал понятным, однако, спустя короткие мгновения, я замахнулась и едва не залепила ему пощечину.

— Пусти! — он больно схватился за мою кисть и приблизился, вконец озверев.

— Что, правда глаза колит?

— Папа, пусти маму, — закричала за спиной дочь, но Женя словно ничего и никого вокруг не замечал. Одному Богу известно, каких сил мне стоило ударить его по голени. И пока муж шипел от боли, я захлопнула дверь и закрыла ее на ключ. А затем прислонилась к мягкой поверхности да так и сползла.

— Мамочка, — кинулась в мои объятья Машуня, давясь слезами. Перепугалась. Еще бы. Я взрослый человек и то от испуга дрожало все нутро, что тогда говорить о ребенке?..

И зачем? Зачем поступать вот так: низко и подло? Не понимала. В моей голове никак не укладывались внезапные перемены, а попытки найти причину подобного поведения мужа отчего-то сводились к пепельной блондинке в белом платье. Хотя, о чем это я? Он ведь сам сказал, что никогда не любил. Почему тогда женился? Зачем было жить со мной все эти годы? Признался бы сразу, да и разошлись бы. Наташа не пропала, а я тем более выжила бы.

Однако, найти ответы в этом лабиринте не получалось. Да и горько мне стало. Вместо чувств осталась огромная бездонная дыра. Можно снести всякую обиду, даже попытаться простить измену, но когда тебе в лицо говорят о нелюбви, есть ли смысл истязать себя, цепляться за призрачное счастье, которого никогда не было?