шар туда не влезет.

— Это твой не влезет, а мой влезет! — упрямо заявил именинник. — Вот, смотри.

И положил лоскуты в рюкзак.

— Опа, входит! — воскликнул Пухич. — Ужаль меня шмель- входит! Клёво!

Тут у ворот раздался сигнал. Это сова на джипе подкатила.

— Это же моя машина! — вытаращил глаза Ослович. — Откуда?

— У совы спроси, — усмехнулся Винни. — Она гадалка — всё знает.

— Откуда взяла? — бросился к ней именинник. — Скажи, как нашла?

— На то я и ясновидящая, — косясь на медведя, приосанилась гадалка. — Как узнала про твою беду, тут-же карты бросила, всё увидела, ну, а остальное — дело техники.

— Вот теперь у меня настоящий день рождения! — рассмеялся Иа. — Прошу всех в дом, а я мигом в магазин сгоняю.

— Пятака с собой возьми, — посоветовал Пухич. — А то опять тачку уведут.

Домой босс вернулся только на третий день.

ВИННИ ПУХИЧ и пчёлы.

Однажды Винни Пухич сидел у себя в офисе, просматривал бумаги и мурлыкал себе под нос песенку:

Если б мишки были мышками…

Если б мышки были кошками…

Если б кошки были вошками…! — тьфу, совсем запутался, ерунда какая-то! Ещё раз:

Если б мишки были мошками…

Если б мошки были с ложками

Мишки ложкой мошек кушали… — тьфу, опять не то! Не получается! А, вот!

Если б мишки были тиграми,

Это был бы просто класс!

И никакие пчёлы не смогли бы подсунуть свой неправильный мёд, Вот!

Тут дверь в кабинет с шумом распахнулась, и на пороге показался секретарь.

— Кабан! Ты когда научишься дверь рукой открывать, а не рылом? — не отрываясь от бумаг, спросил Пухич.

— Извини, босс, задумался, — потирая пятак, ответил секретарь.

— Что я слышу?! Тебе что, мысль в ухо ветром надуло, или другим путём эту заразу подцепил? На больничный не хочешь?

— Пока нет. А обдумываю я то, что мне сегодня один трутень по секрету шепнул.

— И что же тебе нажужжал этот любитель нектара валерьяны?

— Он сказал, что одна семья, та, которая недавно на большом дубе своё производство открыла, сдает нам сахарную подделку, а сама мёд налево гонит.

— Это точно? — прищурившись, переспросил Пухич.

— Век салата не видать!

— Тогда давай рысью в гараж, выгоняй машину и жди меня, я сейчас.

Через пятнадцать минут «мерин» мчал Пухича с Пятачком к большому дубу.

— Ну, блин, летающие коровы! Я им покажу, как мне сахарюгу подсовывать! Если твой трутень не насвистел, они у меня первыми в мире полосатыми муравьями будут! Я им всем летательные аппараты погну!

— Успокойся, босс, не заводись. Побереги словарный запас для этих фермеров.

— У меня этого добра на всех хватит! — не унимался Пухич. — В случае чего, заставлю их самих это дерьмо жрать! Ты чего тормознул? Я про пчёл говорю.

— Приехали, босс.

Пухич с Пятачком вышли из машины, и подошли к огромному дубу, на верхушке которого и находилась та самая пчелиная ферма.

— Слышь, вепрь. Ну-ка, толкни какую-нибудь идейку, как туда забраться.

— Так же, как и они. Ведь как-то фермеры туда попадают.

— М-м-да-а, зря ты окно в машине открывал, тебе сквозняк последнюю мысль выдул. Впрочем, как пришла так и ушла. У них же крылья, они летают. Знаешь что это такое?

Пятак неопределённо пожал плечами.

— Вот ты, когда хочешь у белки орешков свиснуть, что делаешь? — терпеливо стал объяснять Пухич секретарю.

— Сажусь в свой воздушный шар и лечу к дуплу.

— Вот. А они мах… Постой, постой. Что ты там про воздушный шар хрюкнул?

— Я, говорю, лезу к дуплу по дереву, — почувствовав недоброе, попытался увильнуть Пятак.

— Послушай сюда, хрюндель. Твой язык на заливное — это да, но заливать… Тоже мне, свинья — альпинист. Ты на пенёк с тремя перекурами вскарабкаешься, а тут на сосну — влёгкую? Колись про шар!

— Ну, есть у меня один — зелёный, — сознался секретарь.

— Да по мне хоть оранжевый. Что ж ты молчал, Икар кабаний? Мухой за аппаратом, гроза белок! Куда же ты побежал? Машину возьми. Хоть ты у меня и гончий поросёнок, но на колёсах быстрее.

Когда Пятак вернулся к дубу с воздушным шаром, Винни Пухича нигде не было видно.

— Босс! Босс! Ты где?

— В резеде, — раздался из кустов голос Пухича.

— Ты там по нужде?

— Можно сказать и так. Я с дуба рухнул.

— ???

— Чё ржёшь? Может, я хотел молодость вспомнить.

— Я не смеялся.

— Ага. А рот растянулся, как у знакомой жабы. — Пухич, кряхтя, выбрался из кустов, потирая свежевскочившую шишку. — Это твой реостат? Покажи в двух словах, как он заводится.

— Отвязываешь эту верёвочку, дёргаешь за тот рычажок и взлетаешь.

— Отлично. Жди меня здесь. Если что, я позвоню.

— В колокольчик?

— На мобилу, олух!

И Пухич ввалился в корзину. Проделав всё, как сказал секретарь, Винни стал медленно подниматься вверх.

— Как красивы мои владения с высоты медвежьего полёта! — восхищенно пробормотал он, разглядывая окрестности. — Надо будет себе тоже такой купить. Тогда Иа точно от зависти копыта отбросит.

Так за мечтаниями он и не заметил, как подлетел к пчелиной ферме.

— Эй, на дереве! Прими швартовый! — прокричал Пухич перепуганным пчёлам, и бросил канат.

— Ходят слухи, что ваша ферма мне туфту поставляет, — прорычал он, войдя в кабинет заведующей производством. — Вы знаете, что я за «липовый» мёд делаю?

— А что, липовый сдавать не нужно? — спокойно уточнила заведующая.

— Я имею в виду «липовый» т. е. халтурный, из сахара!

— У нас такой не делается.

— А у меня — другие сведения.

— Что ж. Пройдёмте в цеха, — предложила заведующая и, медленно махая крылышками, повела босса туда, где делают мёд.

Через час Пухич своими глазами, носом и языком убедился, что кое-кто получит по шее.

— Хорошо. Считайте, что внеплановая проверка прошла успешно, сказал Винни, взбираясь обратно в корзину. — Отвязывайте.

Когда шар отлетел от дерева, Пухич вдруг вспомнил, что не спросил, как ему спуститься обратно на землю. Он взял мобильник и набрал номер секретаря.

— Алло, кабан?

— Да, босс?

— Как эту хреновину посадить обратно?

— Не знаю, босс. Я эту главу в инструкции ещё не читал.

— Ты