С силой оттолкнув того, она сталаподниматься к отсеку по железным ступеням. Ей не терпелось выдохнуть все словав лицо капитану - он точно ее послушает. До двери оставалось всего несколькошагов, и Линкольн не выдержала:

- Капитан Самарканд! Капитан! -она открыла дверь. - Капи.... О, господи-и!

Вместо командного отсека былапустота, которая уходила в пропасть. Крид едва удержалась, что бы не выпастьвниз. Внизу была земля, на которой было бесчисленное количество железных машин,и к этим машинам приближался корабль. К машинам Крид не хотела, она слишкомлюбила свою никчемную жизнь, чтобы погибнуть от зубов врага, таким глупымспособом. Она столько всего еще не сделала: не сказала, что любит отца, непоцеловала Кити и не станцевала вальс с Виктором, которому обещала, что найдетего. Столько всего нужно было сделать, сказать; а тут так быстро приближаласьсмерть. Нет, Крид была не готова принять смерть. Ей пока еще было рано умирать.

Все эти мысли придали ей силы, иона развернулась назад, добежала до металлических перил перегнулась через них изакричала так, что вены на ее шеи выступили вон:

- Запускайте резервный осек!Живо! Или мы рухнем! Маневр! Нужен маневр!

- Маневр - куда?! - Спросил одиниз пилотов ее.

- Задавайте координаты - мы идемна восток!

- Опасно!

- Не думайте, - орала Крид, самане понимая, откуда знает, что делать, - скиньте мне эту суку или мы разобьемся!

Неповоротливый транспортермедленно набирал скорость и высоту. Машина, что находилась на нем, не ожидалатакой прыти от корабля красного креста, стала скользить по нему, желаяспуститься на землю. Наконец не удержалась и рухнула вниз.

- Победа! - закричал кто-то израненых.

- Мы выбрались! - поддержалчеловек из состава команды.

- Капитан Линкольн, а как быть стяжело ранеными? - Обратился один из офицеров к Крид.

- Что простите, вы сказали? -Линкольн подумала, что ослышалась.

- Капитан Линкольн, кудаопределять раненых?

- Ах, это, - Крид стала растиратьлоб, - я сейчас спущусь и все объясню...раненых вон в ту уцелевшую часть! Да,туда, правильно! А тех, кто тяжело ранен или безнадежен то....тысяча мустангови один идиот! Как же быть?

- А с погибшими? Как быть? - Кней подошел юноша, совсем юный. На его руках безжизненно свисало тело девушкимедсестры, - куда их? - Он кивнул на нее.

- Проверяйте пульс, вдруг кто ещежив, - Крид не нашла пульс у той и на всякий случай убрала растрепанные волосыс лица девушки, что бы посмотреть на зрачок и ахнула, на Крид смотрели пустыеглаза Кити.

- О-о! Не-ет! Не может быть -Кити! Кити очнись! Кити! - Крид трогала ее щеки, подбородок, гладила волосы,хваталась за безжизненно свисающие руки, но не найдя признаков жизни прижалаладонь к губам и заорала сдавленным грудным криком.

Весь ее мир, тот мир, за которыйона хваталась как за соломинку и берегла, как могла, рухнул. Все ее мечтысохранить драгоценное ее сердцу рушились, когда она смотрела в безжизненныеглаза Кити. Крид Линкольн умирала здесь и сейчас вместе с любимой. Ее сердце,искавшее покой в теплых руках подруги, вдруг перестало биться вместе с сердцемКити. Суровая реальность ворвалась в сознание Крид, и она поняла, что вот она -сволочь война, которая не терпит рядом с собой слабых. Война, готоваяизуродовать все прекрасное, любимое, всю прелесть любви. Она уничтожает ивырывает на своем пути, оставляя только за собой кровь, сталь, песок.

Крид забыла про отвращение кмертвым телам и сделала то, о чем мечтала. Она наклонилось к Кити, и напрощание поцеловала ту, в жарко горячие губы. Она забыла про то, что на неесмотрят люди, что теперь ей кажется, нужно сохранять лицо. На мгновение Кридзабыла обо всем даже о том, что за стеной транспортера война. Сейчас онаотдавала дань погибшей, говорила своим поцелуем, свое люблю, девушке.

Наконец, Крид отстранилась от неевытерла с щек слезы и заговорила пустым, холодным голосом:

- Погибших похороним в каньоне,он скоро появиться на нашем пути. Тех, кто безнадежный - убивайте быстро, так,что бы человек ни мучился. У нас нет времени и лекарства.

- Так это, я пойду, - сказалюноша, оставляя стоящую как истукан Линкольн.

- Идите, - ответила она, - и да,- она обратилась к стоящему рядом старшему пилоту, - принимайте командование. Ясойду в каньоне.

- Но зачем?

- Так нужно, - холодно ответилаКрид.

Ему снилась Крид: ее темныевьющиеся волосы, зеленые глаза, бледная кожа. Во сне она улыбалась и шутила надним, девушка бежала по дорожке сада ранчо босиком, на ней было белое платье.Хотя он сомневался, что это было платье, нет, это была ночная сорочка, всямокрая как тогда, когда он вытащил ее из воды. Теперь Крид не улыбалась, онабыла очень бледной, напуганной и просила ей помочь. Она сказала ему во сне, чтоготовиться умереть и просит прощение у него за свое поведение. Линкольнсказала, что она обречена и у нее нет выбора, а еще Кити умерла у нее на руках;она сказала ему, что любит его - так Виктор проснулся.

Вернее его разбудили выстрелы.

- Руки! Руки! Твою мать! -закричал человек с оружием, когда Виктор потянулся к сапогу за ножом.

- Все! Хорошо! Все не нервничай!- ответил Линкольн парню с оружием.

- О, Виктор! - из темнотыпоказался силуэт в черном.

- Рим, ты покорил Рим? -Усмехнулся Виктор, но руки не протянул.

- Свой Рим я покорил давно, -ответил молодой человек, - ты в тылу врага с таким количеством людей? Отчаянно,но я восхищен, Виктор!

- Сарказм? - Усмехнулся Линкольн,- Тоже хочу спросить у тебя, друг? Ты что тут забыл?

- Без придирок отвечу на твойвопрос честно, но при условии.

- А говорил без придирок..., -усмехнулся Виктор, - И?

- Что с южным фронтом?

- Я бы и сам хотел знать, -ответил, сморщившись, Виктор.

- Черт, Линкольн! Я же просил! -Не выдержал Рим.

- Полное радиомолчание, - сказалон, - ничего, тишина. Даже корабли красного креста как в воду канули.

- А машины?

- Они как саранча все большевыбирают территорий, - криво улыбнулся Виктор, - метят их.

- Черт, черт, черт и бутылка эля!-

- Рим, отпусти моих людей? -Виктор оглядел пустынную местность, указывая на своих хмурых солдат, ждавшихприказа командира. Капри выглядели тоже не веселыми, то и дело поглядывали насолдат с не доброй искрой в глазах.