Дронго твердо знал, что покупать цветы в такихобстоятельствах — дурной знак. Девочка повернулась к выходу. И прежде чемвыйти, надела свою курточку.

— Одну минуту, — почему-то вдруг передумал Дронго. — Выможете к нам подойти?

Девушка обернулась. Взглянула на Дронго. Снова снялакурточку и повесила ее на вешалку. Затем подошла к их столику. Он улыбнулся.Ему понравилась такая интеллигентность в этой юной продавщице. Она не входила взал в верхней одежде.

— Сколько стоят ваши цветы?

— Один лат, — нерешительно произнесла девочка.

— Нет, вы меня не поняли. Вся корзина.

— У меня… Двадцать лат.

Дронго отдал ей деньги.

— Возьмите, — сказал он, — за всю корзину.

Она протянула ему цветы.

— Нет, — возразил он, — оставьте цветы себе.

— Так нельзя, — вежливо, но твердо отказалась девушка, — выза них заплатили.

— Вы знаете, почему я их купил? — спросил Дронго. — Вы сняликуртку, когда вошли в зал. И во второй раз сняли, когда подошли ко мне. Мнепонравилась ваша интеллигентность.

Девочка смотрела на него, не понимая, о чем он говорит. Ейказалось таким естественным снимать верхнюю одежду в зале ресторана.

— Вы ее смущаете, — заметила Фешукова, — пусть она оставитцветы. Спасибо вам, — сказала она, обращаясь к девушке.

Та отошла с заметным облегчением. Она так и не поняла,почему этот мужчина решил купить всю корзину цветов.

— Тогда придется их забрать, — сказал Дронго.

— Я не возьму. Вы покупали их не мне, — ответила Татьяна.

— Всегда полагал, что это дурной тон, и купил их из-за этойдевочки. Но если вы их не заберете, то они останутся здесь. Нужно забрать.Будем считать, что это небольшой презент от ресторана, в котором мы находимся.

— Вы странный человек, — заметила Фешукова, глядя на Дронго.— Вам никто этого не говорил?

— Иногда говорят, но я стараюсь не придавать этому слишкомбольшого значения.

Потом он повез ее на такси домой. А когда возвращался вотель, водитель недовольно обернулся.

— Этот «Ситроен», кажется, решил кататься вместе с нами, —заметил он.

Дронго ничего не ответил. Он решил, что сегодня ночью можнобудет поменяться местами с «наблюдателями». Когда такси подъехало к отелю, онрасплатился с водителем и, глядя на «Ситроен», прошел в холл отеля, направляясьдальше, в сторону казино. Из «Ситроена» вылез один из «наблюдателей», которыйзашагал за ним следом.

Дронго остановился за колонной, ожидая, когда тотпоравняется с ним. И едва мужчина оказался рядом, как он схватил его, вывернулруку и прижал к стене. При росте в один метр восемьдесят семь сантиметровДронго легко справился со своим тщедушным соперником, который доходил ему доплеча. Это был первый «наблюдатель», который так неудачно ездил с ним в Юрмалу.Ему было лет пятьдесят. У него было плохо выбритое лицо, мешки под глазами.Дронго придавил его локтем, наваливаясь всем телом. Это тоже было нелегкоеиспытание. Несчастный мог задохнуться. Он весил не больше пятидесяти, тогда какДронго имел вес под сто килограммов, что не бросалось в глаза при его высокомросте.

— Спокойно, — посоветовал он. Затем обшарил карманы«наблюдателя». Оружия не было, это уже хорошо. Он достал удостоверение«наблюдателя» и усмехнулся. Все надписи там были только на латышском языке.Дронго ничего не понял и, усмехнувшись, положил удостоверение обратно в карманнеизвестного.

— Кто ты такой? — спросил он по-русски.

— Больно, — прошипел, едва не задохнувшись, мужчина, иДронго чуть ослабил хватку.

— Кто ты такой? — повторил он. — Только не нужно говорить,что ты случайно оказался в этом отеле.

— Не случайно, — несчастный закашлялся, и Дронго отвернулся,— мы следим за вами…

— Об этом я уже догадался. Почему? Кто вы такие?

— Мы из охранного агентства. Нам поручили следить за вами.

— Кто поручил?

— Наш директор. Август Карлович Лагадиньш. Мы втроем должныза вами следить. Вы можете не так сильно на меня давить? У меня болят всевнутренности.

Дронго убрал руку и отодвинулся от «наблюдателя».

— Почему вы за мной следите?

— Этого я не знаю. Нам поручили, мы и следим. Между прочим,я про вас давно слышал. Говорят, вы лучший эксперт в мире?

— Поэтому вы за мной следите?

— Не знаю. Мы сотрудники агентства «Триумф». У нас естьуказание насчет вас.

— Чье?

— Не знаю. Я действительно не знаю. Нас не посвящают в такиедетали.

— Ясно, — Дронго сделал шаг в сторону, — и вам не сказали,что им от меня нужно?

— Нет. Приказали следить. Вот мы втроем и следим.

— Ясно. Где вы раньше работали?

— В последние годы? Я был сотрудником страховой фирмы.

— Нет, до девяносто первого.

— В штабе пограничных войск.

— И они взяли вас «наблюдателем»? Решили, что вы подойдете?— понял Дронго. — Какое у вас было воинское звание?

— Капитан.

— Ясно, капитан. Как вас зовут?

— Сергей. Сергей Челноков.

— Теперь хоть буду знать, кто за мной следит. Ладно,Челноков, отбой. Я иду спать. А вы передайте вашим товарищам, что до утра ябуду в номере и никуда не собираюсь уезжать. Чтобы вы не беспокоились. И завтраподнимусь достаточно поздно. В десять спущусь на завтрак. Если вы обещаете меняне убивать и не стрелять мне в спину, то я не буду от вас отрываться. Все ясно?

— Да, — кивнул Челноков.

— Тогда спокойной ночи. И передайте вашему АвгустуКарловичу, что я постараюсь с ним встретиться. Если он, конечно, не возражает.И узнать, для чего мне нужен этот эскорт. До свидания. — Он кивнул Челнокову ипошел к лифту. Поднявшись на свой этаж, вошел в номер, раздеваясь на ходу.Затем прошел в ванную комнату, открыл горячую воду. Влез под душ, привычноморщась.

«Что происходит? — размышлял Дронго. — Почему они за мнойследят? И почему Челноков так спокоен? Кто им поручил за мной следить и зачем?Почти все, что я пока услышал, укладывается в первоначальную версиюсамоубийства. Почти все. Но не все. Первая причина — это вылетевшая в окнозапонка. Странный самоубийца, который теряет запонку, затем закрывает окно ивешается. Причем запонка могла вылететь только тогда, когда он лежал на полу.Только под этим углом вверх. Окно было закрыто. Первый факт, не укладывающийсяв общую схему. Факт второй: никаких особых проблем с возвратом долга у Краулиняне было. И не могло быть. Достаточно познакомиться с его преемником ИнтомПиесисом, чтобы все понять. Пиесис прекрасный исполнитель, добросовестныйбухгалтер. Он четко расплатился со всеми долгами, сумел сохранить фирму. Нопереехал в другой офис, менее претенциозный и дорогой. Этот человек не способенна прорыв, великие дела не для него, он не умеет стратегически мыслить. Пиесисвсего лишь прекрасный менеджер для обычной работы. И он бы не стал ничегопридумывать, если бы ситуация вышла из-под контроля.