Вечно любящая тебя Аликс.

ПБ: Вот так? То есть фактический отказ? Но спустя четыре месяца в Кобурге она меняет свое решение и дает согласие на брак с Николаем. Все это происходит в присутствии ее дармштадтской родни, королевы Виктории и – внимание! – ее двоюродного брата, германского императора и короля Пруссии Вильгельма II, внука королевы Виктории. И возникает вопрос: кто, кроме самого Николая, а также сестры Алисы Эллы, был настолько заинтересован в этом браке, что удалось сломить религиозную твердость и упрямство молодой принцессы? Чье слово оказалось решающим?

КБ: Давайте вернемся немного назад. Посмотрите еще раз на письмо Алисы. Во-первых, она дерзко нарушила придворный этикет. Она обратилась к возлюбленному напрямую, без всяких шифров и в очень откровенной форме. Во-вторых, она выразилась довольно четко и убедительно о невозможности брака между ними. Ее письмо изобилует категоричными конструкциями: «никогда», «невозможно», «большой грех», «были бы несчастны» и так далее. Фактически – это отказ. Но почему она это делает?

В 1893 году Алиса еще находится в смятенном состоянии в связи со смертью ее отца Людвига IV в марте 1892 года. Она тоскует по нему. Ей дорого все, что напоминает об отце. Лютеранство – религия отца. Это нить, которая духовно ее с ним связывает. Как мы знаем, мать Алисы была воспитана в англиканской религиозной традиции, хотя обе эти религии – ветви протестантизма. Но немецкая Церковь, которую принцесса Алиса посещала с рождения, – это место ее единения с Дорогим, как она называла отца в переписке с близкими. В письме своей наставнице мисс Джексон (Мэджи) она признаётся:

”Мы впервые снова были в театре (после смерти отца. – К. Б.), и я была этим очень расстроена. О, дорогая Мэджи, если бы Вы знали, как сильно мне не достает моего Дорогого – так трудно поверить, что мы никогда не встретимся вновь в этом мире…

Что сказал бы отец, если бы она его предала? Алиса очень сожалела, что не успела поговорить с ним о своих чувствах к Ники, об условии брака с ним и возможной перемене религии. Но принцесса помнила, как был огорчен великий герцог вестью о желании ее сестры Эллы стать православной. По сути, это и был его ответ на не заданный Алисой вопрос. Он бы огорчился.

Алиса оказалась в ситуации, когда кроме бабушки Виктории посоветоваться было не с кем. Сестры избрали разные дороги. Виктория и Ирэна вышли замуж за единоверцев, Элла – выбрала русского князя и со временем перешла в православие. Перед Эрни вопрос выбора религии никогда не вставал. Он заботился о своей младшей сестре, которая отвечала взаимной заботой, и принял бы любой ее выбор. Мне кажется, что в данной ситуации пересилила человеческая симпатия. Но чтобы дать ей волю, принцесса должна была услышать чей-то авторитетный совет и… увидеть Ники. Убедиться, что его чувства не изменились после ее письменного отказа.

Последний такой отказ, отправленный в письме его сестре Ксении, он получил ровно в день отъезда из России. Императрица Мария Федоровна писала своему младшему сыну Георгию:

”Бедный Ники был на грани отчаяния, потому что именно в день его отъезда Ксения получила письмо от сестры Эллы, в котором она сообщала, что никогда не переменит религию и просит сообщить об этом Ники. Ты представляешь, как приятно нам было это узнать и, главным образом, Ники уезжать под ударом этой новости. Если бы она написала об этом раньше, он бы, конечно же, не поехал. Но в последний момент уже невозможно было изменить решение. От всего этого я ужасно переживаю за Ники… Ну, в общем – это самая идиотская история, какую только можно представить. Она не только грустная, но и показательная. Все мои надежды только на Бога. Он все делает к лучшему, и если Он захочет, чтобы это свершилось, это свершится, или же Он поможет нам найти настоящую (невесту. – К. Б.).

И вот свершилось! Алиса сдалась! 8 апреля (20-го по европейскому стилю) 1894 года было официально объявлено об их помолвке. А теперь давайте разберемся, кто же помог принцессе переступить через эти «невозможно» и «никогда».

«Дядя Вилли»

ПБ: Что-то лежит на поверхности. Во-первых, приезд Эллы и Сергея Александровича. Элла могла уже не в письмах, а на словах убедить младшую сестру, что в перемене веры не будет ничего страшного, что православие и протестантизм ближе друг другу, чем протестантизм и католицизм. Наконец, в последний визит в Россию Алиса наслаждалась жизнью в имении Сергея Александровича Ильинское, откуда Элла писала Ники, какая ее сестра прекрасная, с явным намеком, что лучше невесты ему не найти. Воспоминания об Ильинском грели душу девушки и тоже были весомым аргументом, чтобы выбрать Россию местом для жительства. Красивая страна, добрый народ! Так она себе это представляла.

Во-вторых, бабушка Виктория, познакомившаяся с русским наследником в 1893 году, уже была согласна на этот брак. Не знаю, как королева относилась к православию, как не знаю о каких-то серьезных трениях между англиканской и православной Церквами. Кстати, через три года, в 1897 году, была переведена на английский язык книга отца Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе». Книга была преподнесена в подарок королеве Виктории, и она высоко оценила ее. И еще факт из будущего. Статуя православной святой Елизаветы Федоровны Романовой стоит на западном фасаде Вестминстерского аббатства среди фигур других мучеников ХХ века.

Но был и третий очень важный фигурант в этой истории – император Вильгельм II, внук королевы Виктории и двоюродный брат Алисы. После того как Алиса дала согласие на брак с Ники, счастливый жених пишет в Петербург матери:

”Она (Алиса. – П. Б.) плакала все время, и только от времени до времени произносила шепотом: «Нет, я не могу…» Я, однако, продолжал настаивать и повторять свои доводы, и хотя этот разговор длился 2 часа, он не привел ни к чему… Я передал ей Ваше письмо, и после того она не могла уже спорить… Она вышла к нам в гостиную, где мы сидели с Эллой и Вильгельмом, и тут, с первого слова, она согласилась. Одному Богу известно, что произошло со мной. Я плакал, как ребенок, и она тоже. Нет, дорогая мама, я не могу выразить, как я счастлив. Весь мир сразу изменился для меня: природа, люди – все мне кажутся добрыми, милыми и счастливыми. Я не могу даже писать, до того дрожат мои руки… Она совершенно переменилась, стала веселой, забавной, разговорчивой…

Не будем цепляться к деталям и обсуждать внезапную перемену настроения невесты: то плакала-плакала, то вдруг стала веселой и разговорчивой. Гораздо важнее другое. КТО