– Ты все? – недовольно поинтересовался «муж».

– Да.

– Тогда теперь отворачиваешься ты, а я переодеваюсь.

Я повернулась к нему спиной и начала заплетать волосы в косу, а то к утру они настолько перепутаются, что я и расчесать-то их не смогу. Когда я уже практически закончила, Штаден дернул за край одеяла и сказал:

– Учти, Штерн, что половина одеяла – моя.

– Штаден, а что, у вас в поместье одеял не хватает? – возмутилась я. – Ладно комнату, но дополнительное одеяло ты можешь попросить!

– Не могу, по той же причине, что и комнату. Легенда должна быть отыграна безукоризненно. Малейший прокол – и рассоримся мы с отцом еще лет на десять. Давай делись одеялом. Представь, что я – это не я, а твоя Грета, к примеру.

Я повернулась к нему, чтобы высказать, что я думаю по этому поводу, и поперхнулась словами. Штаден стоял около кровати полуголый, в одних нижних штанах. Я только приглушенно пискнула, покраснела и отвернулась.

– Да-а, – протянул он. – Первый раз на меня так девушка реагирует. Штерн, неужели я такой страшный?

– Ты голый, – с трудом выдавила я.

– У тебя что-то со зрением, – ехидно сказал он. – Я совсем не голый. Если хочешь, могу показать разницу между голым мужчиной и не очень.

– Спасибо, не надо, – сердито ответила я. – Мне достаточно того, что я уже увидела.

– Тогда делись одеялом, а то холодновато так стоять.

Почему так получается, что он ухитряется всегда настоять на своем? Я со вздохом подвинулась и выделила ему кусок одеяла. Он влез на нагретое мной место и нагло притянул меня к себе за талию.

– Штаден, пусти немедленно! – начала я отбиваться. – Это уже точно лишнее!

– Не люблю, когда у меня спина мерзнет, а если тебя отпустить, то на нее одеяла уже не хватает, – зевнул он мне прямо в ухо, не обращая ни малейшего внимания на мои трепыхания. – Да не дергайся ты, я же сказал, что буду относиться к тебе как к любимому плюшевому мишке.

Его слова меня не успокоили. Лежать в обнимку со Штаденом было слишком дико, чтобы на это безропотно соглашаться.

– Давай хотя бы валетом ляжем, – предложила я.

– Штерн, ты уверена, что хочешь всю ночь нюхать мои ноги?

Я задумалась. С одной стороны, перспектива не вдохновляет, так как Штаден в уходе за собственными ногами замечен мной не был, с другой – все-таки как-то безопаснее кажется, когда его голова находится подальше от моей. Хотя и так, и этак, а все равно в одной кровати будем. Богиня, и зачем я в это ввязалась? Вот Грета обхохочется, когда я ей расскажу. Вот легко ей говорить «думай о разводе и радостно улыбайся». Да с этим гадом не заметишь, как и до выполнения супружеских обязанностей дойдешь! Попробуй спать в таких условиях! За спиной обжигающе-горячий голый мужской торс, теплое дыхание отдается набатом в ушах, а рука на талии – это вообще так неудобно-непривычно. Я тяжело вздохнула. Потом еще раз. И еще.

– Да не сопи ты, как барсук в норе, – недовольно бросил Штаден.

– Вовсе я не соплю, – обиделась я. – Просто уснуть не могу.

– Хочешь, сказку расскажу? – неожиданно предложил он.

– Сказку? – Я сначала подумала, что ослышалась, но потом решила, что грех не узнать, какие сказки рассказывает Штаден. – Хочу.

– В одном царстве, в одном государстве жили-были король с королевой, и был у них один-единственный сын. Жила там инорита, влюбленная в него до потери памяти. И хотя молодой принц очень ответственно относился к улучшению демографической ситуации в своей стране и постоянно проводил ночи в чужих постелях, в сторону этой инориты он даже не смотрел.

– У тебя даже сказки неприличные, – недовольно пробурчала я.

– Дальше рассказывать или тебе неинтересно?

– Рассказывай…

– Тогда слушай молча. Так вот, случилось так, что в один прекрасный или не очень день королева начала тонуть. Придворные бегали по берегу и кричали, но никто не рисковал лезть в холодную воду. Никто, кроме нашей инориты. Она без колебания прыгнула в ледяную воду и спасла королеву. Восхищенные ее поступком король и королева призвали ее к себе и сказали: «Проси все, что хочешь, ни в чем не будет тебе отказа». Инорита отвечала: «Ничего мне не нужно, кроме руки прекрасного принца». Делать нечего, королевское слово дадено. Принц и спасительница королевы встали перед алтарем, а Богиня благословила их брак. Недолго была счастлива девушка. Ибо принц ей сказал: «Не мог я нарушить слово родителей, но я не хочу быть с тобой и не буду, а через три года мы вновь предстанем перед алтарем, и Богиня засвидетельствует наш развод». И лежал он бревно бревном всю брачную ночь, и инорита так и осталась девушкой. После этого принц покинул свою жену и больше никогда к ней не возвращался. Как я уже раньше говорил, он был очень озабочен демографической ситуацией в своей стране и работал на этом поприще денно и особенно нощно, а его молодая жена смотрела на это и тихо страдала. Однажды принц влюбился в одну красотку, а та только своего жениха и видит. Принц к ней и так, и этак, и гулять приглашает, и подарки дарит, а она в его сторону даже не смотрит. Пришла к этой инорите наша и говорит: «Покажи принцу свое благоволение, открой ему дверь своей спальни, а вместо тебя там буду я. Отблагодарю, чем скажешь». Подумала красотка недолго да согласилась. Принц подмены не заметил и любил свою жену и эту ночь, и вторую, и еще сколько-то там, а потом направился улучшать ситуацию с деторождением в другую провинцию. Провинций много, а он один – никак не мог он надолго в одном месте задерживаться. Жена его через положенное время родила сына. Когда принц обратился за разводом, ждал его сюрприз. Пришлось им жить долго и счастливо. Все. Спи.

И это он называет сказкой? Издевательство какое-то, а не сказка!

– И какая мораль у этой твоей сказки? – недовольно сказала я.

– Разве у сказки обязательно должна быть мораль?

– Конечно.

– Для долгой и счастливой семейной жизни обязательно нужны дети. Такая мораль пойдет?

– Наверное…

– Тогда давай прямо сейчас заложим основу для нашей будущей долгой и счастливой семейной жизни.

– Ты сейчас о чем? – настороженно поинтересовалась я.

– Как это о чем? О детях, конечно.

Заведение совместных детей со Штаденом в мои планы не входило, как и долгая и счастливая жизнь с ним рядом.

– Попробуй меня хоть пальцем тронуть, – предупредила я. – Предупреждаю – закричу так, что всем твоим надеждам на примирение с отцом сразу конец придет.

– Как ты думаешь, – спросил Штаден, – каково мне лежать в одной кровати с молодой красивой девушкой, если ее нельзя даже пальцем тронуть?

– Ты говорил, что блондинки тебе не нравятся? – припомнила я.

– Я нагло врал.

– Давай ты и дальше будешь нагло врать, – предложила я ему. – Меня никогда не привлекали мужчины общего пользования.