– Платье зашивать!

Я только сейчас сообразила, что у меня на платье дырища, хорошо, что никто не видит. Но я всё равно прикрыла её ладонью. Нормально, да? Сперва рвёт ткань с мясом, потом тащит меня её чинить. Никто не просил так…

– Ты чего в меня вцепилась?

– Я о тебе забочусь! У тебя ни документов, ни денег… Одна капля! Реклама ходячая! Вообще же не знаешь ничего! Заберут в милосердный дом, в отделение скорби, будешь там до смерти на стену пялиться!

– Да хоть бы и туда! Отцепись от меня! Не твоё дело!

– Я тебя спасти хочу!

– Спасибо, не надо. Я уж как-нибудь сама!

Я стала выворачивать руку! Второй раз за сегодня! Они будто взбесились! Что у них произошло? Почему меня запретили?

Я никогда не была в этой части города. Или это уже был пригород? Больше похоже на наши спальные районы. Дома в пять-шесть этажей, с квадратами окон и прямоугольниками балконов, с подъездами, где внизу домофон и железная дверь в пятнах граффити… Стены домов на верхних этажах белые, а примерно с середины до низа красные или зелёные, тоже с граффити. Клумбы одинаковые, с чем-то мелким и приторно пахнущим, скамейки, детские площадки… Простые, скучные, иногда поломанные. Никаких завитушечек, резьбы, флюгеров, фонтанчиков и прочей миленькой ерунды… Это тоже Захолустье? Реально захолустье и запустение, унылое, как школьный коридор, как мой собственный район… У нас всё примерно такое же, только надписи и вывески на другом языке. И людей столько же…

Их здесь было гораздо больше, чем на на – бережной, на станции канатной дороги, на рыночке… Мимо проехал автобус, красно-зелёный, пузатый, набитый битком. На крыше автобуса блестела зеркальная коробка, видимо, отражатель Экрана. На детской площадке, на высокой металлической горке, скакали дети, человек шесть, все очень громкие. Горка гудела и гремела.

Такое ощущение, что Тай привела меня в ещё какую-то реальность, не мою и не Юрину. Не похожую на красивую яркую реальность Экрана. Но Экран был отсюда виден. Хотя и издали, его заслоняли деревья, крыши… На этих крышах не было антенн и спутниковых тарелок, а в остальном ну как у нас, правда. Только вот ветер, сырой и сильный, потому что залив рядом, в просвет между домами и деревьями видно воду, канатную дорогу, пёстрые павильончики с сувенирами… Всё рядом и как будто за невидимой стеной. В другом измерении…

Здесь холоднее, на прохожих пальто, платки, шляпы. В основном тёмные… Унылая одежда… Зато я в своём пестром рваном платье, наверное, дура дурой.

– Куда мы? Нам долго?

– Нет.

И Тай прибавила шагу.

У неё платье было теплее моего. А я уже почти зубами стучала. Мы столько бежали, я вся взмокла, а теперь такой ветрила!

– Мне холодно. Слышишь?

– Слышу. И чего?

– Ну сделай что-нибудь, раз ты меня сюда привела…

Тай резко обернулась и на меня посмотрела. Я думала, мне сейчас прилетит, в лицо или в живот.

Но она только сжала мою руку накрепко. Хрипло сказала:

– Можем побежать. Будет теплее и быстрее.

– Долго?

– Нет. Да шевелись уже, я тебе дома всё расскажу…

И мы снова побежали.

Тут тоже были лестницы, ведущие по улице вниз или вбок, были дворы со сквозным проходом… Тай протащила меня через два таких двора, потом свернула к шестиэтажному дому. Два верхних этажа выкрашены в светло-серый, остальные просто серые. Наверное, при дневном свете это были белый и голубой. В окнах кое-где горел свет, непривычно тусклый. Лампочка в подъезде тоже была тусклой, но я всё равно разглядела, что ступени лестниц грязные и щербатые, краска на стенах потрескалась и местами облупилась. Она тоже казалась серой, но, наверное, при дневном свете была бежевой или кремовой… Или нет? Тай поднималась на самый верх.

– Лифт есть?

– Откуда. Столько энергии жрёт. Если здесь лифт поставят, сразу оплата подскочит…

Тай совсем не запыхалась, наверное, она привыкла скакать по этой лестнице туда-сюда. А у меня ноги уже дрожали и голова кружилась. Я вспомнила наш лифт, с его вечным женским комментарием «движение вверх». Меня так бесили эти фразы. А сейчас я бы от них не отказалась!

– Всё, мы дома, не рыдай…

Тай замерла на площадке шестого этажа, возле деревянной двери, выкрашенной в синий. Стояла там, ждала меня и только потом начала рыться в карманах платья, вытащила ключ, убрала обратно, снова стала перебирать разную ерунду.

– Ты что ищешь?

– Ключ!

– Так вот же он.

– Это другой, для своих… Их на шнурке обычно носят, но я снимаю, когда в центр иду, а то проблемы…

Я молчала. Видимо, у меня опознавательный знак – капелька на груди, а у Тай и таких как она – ключ на шее. А какие они, эти «такие»? Мы с ней враги? Я не понимаю, она меня взяла в плен или спасла от неприятностей?

– Заходи, Дым.

Нужный ключ больше напоминал домофонную плашку. Тай приложила его к замку. Потом пнула дверь и сразу завозилась, отгоняя кого-то от двери. Кота? Собаку? В полутьме я не разобрала. Но как же мне сейчас захотелось обнять Мелочь!

В коридоре сушилось бельё. Веревки были натянуты очень низко, я вошла и сразу же впечаталась лбом в мокрую простыню. Бррррр… Где-то над простынями пробивался свет лампочки, неяркий и тоскливый, как зимнее солнце. На полу и стенах дрожали косые тени.

Пахло едой, острой, на растительном масле. В реальности меня от такого запаха уже тошнило бы. Тут я спокойно шла вслед за Тай, пригибалась под простынями, переступала через какие-то провода и шланги, наверное, от стиральной машины или ещё от чего. На стенах, между дверями, полками и вешалками, проглядывали тёмные обои. За дверями приглушённо говорили взрослые, смеялись и плакали дети, лилась вода, что-то шипело и булькало.

Звуки и запахи. Много. Ужасно много.

Хотелось выскочить отсюда, хоть в наш мир, хоть к тому странному мужчине и охранникам. Это точно Захолустье?

Тай сказала, что да. Просто по ту сторону холма. Захолустье-товарное, тут грузовой порт и депо. Не туристическая зона. Ни разу.

Ну я как-то уже поняла, да.

Мы вошли в комнату, Тай сразу заперла дверь изнутри и зашептала… скорее зашипела.

– Знаешь, зачем ты им нужна? Энергия стоит денег. Тем, кто сдаёт для большого Экрана, дают бонусы, чтобы за квартиру меньше платить, еду покупать дешевле. Но вообще энергия – дефицит. Почему они тебя так берегут, знаешь? Потому что у них самих такой энергии нет.

Она возмущалась, а я пыталась оглядеться. Комната казалась очень маленькой и тесной, потому что в ней было много вещей. Обычная мебель: две кровати, стол, стулья, шкаф… И множество коробок, узлов, стены завешаны разным, я разглядела большой металлический таз, вешалку с полотенцами, круглое зеркало, ковёр в розочках. Было похоже на