– Па, мы расчистили себе проход в эту сторону, но нас практически догнали эти, – она кивнула на «чернокомбинезонника», – и менты сейчас перегруппируются и подтянутся. А впереди – болотистый пустырь, там мы будем как на ладони…

– Тогда в бой! – азартно предложил отставник.

Галя оглянулась.

– Постой, постой! Видишь, слева, метрах в двухстах, движется маневровый локомотив? Так… он должен пройти по соседним рельсам… Мы будем уходить на нем. Я беру на себя кабину с правой стороны, ты страхуешь слева. Оставляем только машиниста, он знает все местные хитросплетения. – Девушка указала на множество пересекающихся рельсов. – Вперед, полковник!

…Локомотив с двумя грузовыми вагонами продвигался по внутренней территории Ладожского вокзала довольно медленно, регулярно подавая на ходу предупредительные сигналы. Галина правильно рассчитала примерный путь этого маленького состава и его скорость. Она призывно махнула рукой полковнику и устремилась наперерез локомотиву. Уже приготовившись вскочить на ходу на подножку, девушка оглянулась и разглядела, что около пакгауза один из полицейских что-то возбужденно говорит старшему и указывает рукой на движущийся состав. Людей в темной униформе нигде видно не было.

«Черт! Заметили все-таки. Ладно, попробуем оторваться на скорости».

В кабину они ворвались синхронно с двух сторон. Оружие было заранее спрятано под одеждой. Галя сразу вытащила прокурорское удостоверение и показала его машинисту. Кроме этого сорокалетнего мужчины в кабине находился еще один парень лет двадцати пяти. Девушка коротко сообщила, что на территории Ладожского вокзала силами городской прокуратуры и федеральных органов проводится крупномасштабная операция по перекрытию канала наркотрафика. Все сотрудники вокзала обязаны оказывать посильную помощь правоохранительным органам…

– Ой, смотри, Николаич: там Прапор чего-то кричит! – сказал парень, указывая на левое окно.

Действительно, перепрыгивая через рельсы путей, к локомотиву бежали двое ментов. Опасливо оставаясь на несколько шагов позади своего напарника, старший полицейского наряда что-то громко кричал и размахивал коротким автоматом.

Действовать надо было быстро, не давая опомниться поездной бригаде. Гюльчатай повелительно выкрикнула:

– Все объяснения потом! – Она выхватила из-за пояса пистолет, передернула затвор и приказала машинисту: – Увеличивай скорость! – и, обращаясь к Алексееву, добавила: – Полковник, проводите молодого человека и постарайтесь освободиться от ненужных сопровождающих.

Владимир Семенович понимающе кивнул, тоже вытащил пистолет, а свободной рукой сгреб парнишку за шиворот и резко вытолкнул из кабины на узкое боковое крыло, огражденное поручнем:

– Сигай, пока скорость не набрали! – и он мощным пинком ноги под зад указал нужное направление.

Сам же двинулся дальше, миновал первый грузовой вагон, который оказался пустым, а на переходе во второй нос к носу столкнулся с вооруженным полицейским, движущимся ему навстречу. Здесь закалка опытного спецназовца превзошла импульсивные действия молодого противника. Заученным блоком левой руки полковник отвел в сторону направленный ему в живот ствол автомата, когда палец мента на спусковом крючке оружия уже сжался до предела. Пули веером ударили по обитому железом борту вагона. Раздался противный визг рикошетов, который так напугал полицейского, что он даже присел и закрыл голову руками.

Отставник сокрушенно покачал головой: «Эх, молодежь!» И, как только что помощника машиниста, приподнял стража порядка рукой за воротник и, как щенка, швырнул с межвагонной площадки на рельсовое полотно. Подумав, Алексеев решил все-таки дойти до конца их короткого состава. И не пожалел об этом. Обежав вагоны с другой стороны, к хвостовой тормозной площадке бегом приближался Прапор. Его форменная милицейская рубашка расстегнулась до пупа, фуражка давно слетела с головы. Вместо глубоких, размеренных вдохов-выдохов из груди бегуна вырывались булькающие всхлипы. Похоже, он даже мало что различал перед собой, но упорно прыгал вперед через шпалы и рельсы с закинутым за спину автоматом…

«Что ж тебе неймется-то, упырь?» Владимир Семенович аккуратно положил руку с пистолетом на хвостовое ограждение, тщательно прицелился и выстрелил. Пуля пробила стопу Прапора. Он грохнулся носом в рельсовую гальку и громко завопил, ухватившись руками за раненую ногу.

Локомотив быстро набирал ход.

В кабине машинист объяснял Гюльчатай:

– Практически беспрепятственно я могу маневрировать только на внутреннем пространстве, а эта ветка ведет на Финляндский железнодорожный мост через Неву. Мне надо связаться с диспетчером, чтобы он перевел «стрелку». Но и он этого не сделает! Потому что надо иметь разрешение от высшего начальства. Или такая поездка должна быть забита в план. Нет, нас туда не пустят!

Девушка шагнула к вошедшему полковнику и негромко, чтобы не услышал машинист, сказала:

– Нам обязательно надо вырваться из этого «внутреннего пространства». Такая беготня по кругу скоро закончится: нас захватят или перещелкают, как тараканов. А выход один – на мост через Неву. Туда они вряд ли успеют подтянуться, и там есть прямые ветки в нескольких направлениях. Но проезд туда идет через «стрелку», которой управляет диспетчер. Я, конечно, сейчас попробую по рации на него надавить… – В голосе Гали были сомнение и неуверенность.

– Дай-ка, дочка, я сам поговорю с машинистом. Есть у меня кое-какие соображения… А ты последи пока за обстановкой: не догоняет ли нас кто или не устраивают ли засаду.

Над железнодорожными путями уже включились мощные прожекторы. Их яркий свет заливал все пространство, и хотя казался каким-то призрачным, холодным, ненатуральным, видимость обеспечивал хорошую.

– Ну вот, а ты боялась! – Довольный беседой с машинистом полковник обнял девушку за плечи. – Никто и никогда у нас не отменит ручное управление. Эту «стрелку» можно перевести вручную, если сбить автоматические ограничители…

– Так как же мы это…

– Элементарно, Ватсон! Самым универсальным приспособлением нашего – и предыдущих – поколений. Вам, молодым, этот инструмент мало знаком, все больше компьютеры да нанотехнологии. А мы простенько и со вкусом – ку-вал-дой! Вон, он все знает. И сделает, так? – обратился отставник к машинисту.

Тот кивнул, опасливо косясь на мощные руки Владимира Семеновича и небрежно засунутый за пояс пистолет.

– Убедил, па! Скоро мы приблизимся к «стрелке»?

– Сейчас перейдем на другую колею, потом развилка и по прямой метров триста, – ответил машинист и начал перестроения.

На развилке скорость локомотива пришлось сбросить. Машинист приготовился дать очередной предупредительный сигнал и высунулся в левое окно кабины. Прошло пять секунд, десять… Сигнал не звучал, а сам мужчина что-то пристально высматривал за окном, низко свесившись через металлическую раму.

Первым опомнился Алексеев. Он обхватил машиниста за пояс и втянул внутрь кабины. Мужчина безвольно растянулся на полу. В его левом виске виднелась небольшая темная дырочка…