– Ну хорошо, хорошо, – отозвалась та ворчливо. – Давай встретимся и обсудим. Только со временем у меня просто беда. Ох, сейчас поищу окошко. Но не факт, что не опоздаю.

Окошко должно быть через двадцать минут. С учетом оговорки, плюсом еще полчаса. Где же скоротать время?

Анастасия Петровна покрутила головой, стоя на ступеньках маникюрного салона, в который когда-то привела ее племянница.

Им – подружкам – было очень удобно, посидев в кофейне Фроловой, двинуть прямо сюда. Или наоборот: отсюда – прямо в кофейню. Все в шаговой доступности. Кругом свои люди. В этом салоне красоты, который только что покинула Анастасия Ярных, были мастера, обласканные бабкой Фроловой.

– Старая ведьма, – прошептала Анастасия Петровна и медленно спустилась по ступенькам.

Она шла, считая собственные шаги, и мысленно прокручивала предстоящий разговор с Фроловой. Валечкина бабка отличалась отвратительным нравом. Была высокомерной, самовлюбленной старой сукой, как не раз характеризовала ее Иришка.

– Настюша, а чего ты хочешь? – округляла племяшка глаза. – У нее столько денег! Она может позволить роскошь вести себя как захочет. И сынок у нее такой же – Валечкин папочка. И Валечка – им подобие. Они в деньгах по самые уши зарыты. И хватит им не на одно поколение. Отсюда и характер у бабуси такой. Плевать она на всех хотела!..

И с этой старой гадиной Анастасии сейчас предстояло встречаться. Более того, убедить ее подстраховать их глупых девчонок от возможных неприятностей. Как она станет это делать, Ярных пока не представляла. Фролова еще в телефонном разговоре дала понять, что не видит никаких проблем.

– Не нагнетай, Настя, – фыркнула она в трубку. – Тот самый майор приезжал к тебе, разыскивая какого-то неизвестного парня. При чем тут наши девчонки?

С того часа и дня многое изменилось. Иришка это ясно дала понять, позвонив два дня назад и зашипев со страхом в голосе:

– Настюша, страхуй, дорогая! Это полная жопа, понимаешь?!

Настюша понимала как никто другой. Симпатичная улыбка майора, с которым ей пришлось общаться, располагала, но не обещала. Навешает ярлыков и раздумывать не станет.

Она сделала еще несколько шагов и неожиданно повернула обратно.

Стоянка такси была левее, метрах в тридцати от салона красоты. Свободных машин сейчас было много. Водители разбились на три группы, лениво переговаривались, но не забывая алчно осматривать проходящих мимо людей. В каждом им виделся потенциальный клиент.

– Здравствуйте! – Анастасия Петровна остановилась у свеженькой иномарки.

Если ее племянница не соврала и действительно брала такси в тот памятный вечер, она непременно остановила бы свой выбор на иномарке. Нестарой. Не битой. С тонированными стеклами. Чтобы, не дай бог, никто из знакомых не увидел, что она на такси ездит.

– Добрый день. – От ближней группы таксистов отошел парень в темных джинсах и белоснежной футболке. – Куда едем?

– А сколько будет стоить доехать… – Она назвала их адрес.

– По счетчику надо смотреть, – осторожно заметил парень.

– Ну, хотя бы приблизительно.

– Это же почти за городом, вы понимаете, да?

– Да.

– Тариф городской, но далековато. Пять-шесть сотен, думаю, уложимся. – Он открыл заднюю дверь, приглашающе мотнул головой. – Едем?

Анастасия Петровна послушно уселась сзади. Парень сел за руль. Завел машину.

– Погодите. – Она вытянула руку с тысячной купюрой, постучала ею парня по плечу. – Вот, возьмите.

– Говорю, много. В шесть сотен уложимся. Только если сверх счетчика заплатить желаете. – Он неуверенно взял деньги.

– Ехать никуда не нужно. – Она тяжело вздохнула и полезла в сумку за телефоном. – Мне нужно, чтобы вы постарались узнать мою девочку. Восемнадцатого числа она должна была взять такси именно здесь. Она и ее подруга уехали на разных машинах. Мне очень важно, чтобы вы вспомнили, если вы работали восемнадцатого.

Он молча смотрел на нее минуту. В глазах застыло изумление. Потом он встряхнулся. С сомнением глянул на деньги в руках.

– С чего вы решили, что она поехала со мной? Нет, не так. С чего вы решили, что она выбрала меня?

– Ваша машина лучшая, – польстила Анастасия Петровна. – Если вы в тот момент были на стоянке, Иришка выбрала бы только вас. Скажите, вы работали восемнадцатого?

– Уф-ффф… – с шумом выпустил он воздух сквозь стиснутые губы и нехотя произнес: – Я вообще-то каждый день работаю. И почти каждую ночь. И сплю, и ем в машине. Как сократили, так и поселился здесь. Тачка кредитная, а платить нечем. Вот и бомблю. Так что восемнадцатого я точно работал. И девятнадцатого, и двадцатого. Показывайте вашу дочку.

– Племянница она моя, – пояснила Анастасия Петровна, показывая ему несколько фото Иришки на телефоне. Полистала и ткнула пальцем в фото Светы. – А это ее подруга. Она тоже должна была ехать в тот день и в то же время. Но на другой машине.

Он смотрел недолго.

– Красивая девчонка ваша племянница.

– Да. Красивая.

– Только она не поехала. Я вот эту, другую вез, – указал он на Свету, запечатленную в бледном свете сумерек в их саду. – Помню я их. Их сложно было не заметить.

– Почему?

– Ругались они между собой. Довольно грубо ругались. Дошли до стоянки, разделились. Эта девушка села ко мне в машину. А ваша племянница к моему приятелю подошла. Но неожиданно развернулась и пошла в обратном направлении.

«То, что они разделились, уже неплохо», – подумала Ярных, убирая телефон.

– Скажите, а куда вы доставили эту девушку?

– Бледненькую?

– Да, ее.

– Уф-ффф… – снова запыхтел парень, неуверенно глядя на тысячу.

Анастасия Петровна добавили еще одну тысячную купюру. Он взял безропотно.

– Я довез ее до набережной. До дороги, ведущей на пляж. Там трехэтажка. Она попросила подождать. Я подождал. Она пришла с парнем. И я снова их повез.

– Куда?! – Сердце Ярных молотило о ребра как сумасшедшее.

– Снова сюда. Парень такой смазливый, вежливый.

– Они приехали и что? Что было дальше?

– Я не знаю. Высадил их. Ваша племянница с какой-то чикой их встречали.

– Чикой?! – вытаращилась Анастасия Петровна.

– Ну, с девчонкой. Такая стильная. На шпильках. Вызывающая. – Он глянул на фото Валечки в телефоне и утвердительно мотнул головой. – Она…

Значит, Иришка ей соврала! Во всем соврала, дрянь такая! А Валина бабка еще нос воротила. Встречаться не желала. Не понимает скудным своим старческим умом, что внучка в группе риска? Ну ничего, она ей глаза откроет на правду.