–Да, потому что вмузыкальном классе есть пианино. Потом поднакоплю денег икуплю гитару. Научусь играть нагитаре, научусь петь истану звездой, каксолист «Оазиса». Разве это неfucking good plan?

Я незнала, что ответить, поэтому благоразумно пошла чистить зубы. Когда явернулась, переодетая вполосатую пижаму, Скарлетт красила клавиши вчерный цвет, высунув кончик языка отстарания. Она подняла взгляд инахмурилась, словно видела меня впервые, апотом очень серьезно спросила:

–Если хочешь, можем организовать группу. Ноябуду главной, пусть ты истарше. Потому что это моя идея.

–Нет, яхочу стать танцовщицей,– заявилая.

Я, конечно, была ввосторге отДженнифер Билз в«Танце-вспышке», новпервую очередь испытывала раздражение из-за того, что Скарлетт предложила мне роль второй скрипки итем самым посягнула наглавенство, принадлежавшее мне порождению.

–Круто,– ответила она, возвращаясь кработе.– Будешь танцевать вмоих клипах?

Жизнь– это череда маленьких ежедневных решений. Скаждым шагом, поступком ивыбором мы продвигаемся потому илииному пути. Мы знаем, начто соглашаемся, ноникогда незнаем, отчего отказываемся. Простой ответ на, казалосьбы, детский вопрос может изменить ход судьбы. Япо сей день гадаю, какойбы стала моя жизнь, еслибы втот вечер яприняла предложение сестры.

Поначалу никто, включая меня, невоспринимал Скарлетт всерьез. Это внезапное увлечение музыкой, подобно предыдущим ее увлечениям, должно было исчезнуть также быстро, какпоявилось. Скарлетт должна была переключиться начто-нибудь другое, икартонное пианино покрылосьбы плесенью, лежа наполке вгараже. Нодостаточно было сказать Скарлетт, что унее что-то неполучится, какона охладевала ксвоей идее. Мама ссамого начала сочла ее увлечение глупостью, очем непреминула сообщить. Номоя сестренка была бунтаркой ичемпионкой побезнадежным делам ибессмысленным вызовам. Все указывало нато, что Скарлетт несуждено заниматься музыкой; именно поэтому она решила, что стать музыкантом– ее единственный путь.

Вмузыкальном классе средней школы Квинстауна стояло пианино. Скарлетт пошла кадминистрации ипопросила, чтобы ей разрешили нанем играть. Вответ она услышала, что музыкальный класс предназначен длястаршеклассников, ноона всегда может встретиться сучительницей музыки, чтобы тасделала длянее исключение.

Учительницей музыки была госпожа Гамильтон, старая дева сострогим седым пучком, которая боготворила Баха и, казалось, родилась вочках. Она была очень энергичной иво время урока прогуливалась между партами, экспрессивно размахивая руками. Она любила классическую музыку, однако никто, конечноже, неразделял ее чувства. Аеще она искренне ненавидела Скарлетт после того, кактри недели назад тане придумала ничего умнее, какнамазать ее стул суперклеем. Ядо сих пор вижу, какгоспожа Гамильтон пытается подняться осторожными рывками, откоторых подпрыгивают жемчужные сережки унее вушах, пока неосознает, что ее клетчатая шерстяная юбка приклеилась ксиденью.

–Кто это сделал?– ледяным голосом спросилаона.

Скарлетт подняла руку инебрежно ответила:

–Простите, ноот ваших расхаживаний уменя голова кругом.

Все расхохотались, кроме госпожи Гамильтон, конечно.

–Всвоих шутках ты проявляешь такоеже отсутствие ума ивоображения, какво время занятий. Тыбы неглупостью стремилась отличиться, алучшебы брала пример ссестры– унее, вотличие оттебя, есть шанс добиться вжизни успеха.

Я сидела рядом соСкарлетт ивидела, какона стиснула зубы икак нахальная улыбка застыла унее нагубах. Госпожа Гамильтон продолжила урок, оставшись настуле, ая накрыла руку Скарлетт своей ипрошептала:

–Она полная дура.

Скарлетт убрала руку, ничего неответив, ия возненавидела госпожу Гамильтон.

Ивот три недели спустя Скарлетт, набравшись смелости, пошла просить унее разрешение играть напианино (я посоветовала сначала извиниться заисторию ссуперклеем, что она исделала). Госпожа Гамильтон ей отказала, что инеудивительно. Ятак ине узнала, что именно она сказала, нотой ночью Скарлетт долго рыдала вподушку.

Она продолжала заниматься накартонном пианино. «Ютуба» еще несуществовало, Интернета унас дома небыло, поэтому Скарлетт брала вуниверситетской библиотеке книги посольфеджио иежедневно занималась, неуслышав ине сыграв ниодной ноты.

Напротяжении следующего месяца япо вечерам лежала наодеяле, пересматривала свои контрольные иличитала романы, переведенные мамой нафранцузский язык (я тогда хотела стать переводчиком, какиона), одним ухом слушая, какСкарлетт постукивает покартону, тихо называя ноты. Это казалось мне ужасно скучным, тем более что Скарлетт непела, апроговаривала ноты сквозь зубы, да так серьезно исосредоточенно, словно обезвреживала бомбу. Ядумала, что она быстро откажется отсвоего странного проекта, ноона этого несделала.

Однажды яспросила:

–Что разучиваешь? Настоящее произведение?

–Да. «КЭлизе».

–Чтоэто?

–Одна мелодия. Уменя только кней есть ноты. Ястащила их изкартонной коробки всоседском гараже.

–Нотыже ничего неслышишь! Откуда ты знаешь, что играешь правильно?

Скарлетт оторвалась отсвоего занятия иудивленно округлила глаза.

–Конечно, слышу. Мелодия звучит уменя вголове,– сказала она иразочарованно добавила:– Ядумала, ты тоже ее слышишь.

Я неслышала, нохотела услышать. Поэтому наследующий день пошла вкабинет госпожи Гамильтон. Тавстретила меня радушно: улыбнулась иугостила печеньем сизюмом.

–Госпожа Гамильтон, пожалуйста, позвольте Скарлетт играть напианино!

–Прости, Алиса, нотолько старшеклассники могут пользоваться музыкальным классом.

–Номожноже сделать исключение…

–УСкарлетт ветер вголове. Тебе ябы дала ключи, ноей недоверяю. Кто знает, что она выкинет…

Я ненадолго задумалась, апотом сказала:

–Тогда дайте ключи мне. Обещаю, явсегда буду соСкарлетт, глаз снее неспущу. Ибуду возвращать вам ключи после каждого сеанса.

–Алиса, очень трогательно, что ты хочешь помочь сестре, ноСкарлетт– безответственная девочка. Исключения мы делаем редко,и…

–Это вопрос жизни исмерти, госпожа Гамильтон!– глядя ей прямо вглаза, проговорила яснастойчивостью, которую обычно проявляла, когда приходилось защищать Скарлетт, ноне себя. Мне было одиннадцать лет, ябыла прилежной иответственной ученицей. Взрослым яочень нравилась, хотя детям казалась очень скучной. Госпожа Гамильтон взяла вруки очки-полумесяцы, висевшие нацепочке, протерла стекла рукавом своего анисово-зеленого свитера ивернула нанос. Глядя намое умоляющее лицо, она, видимо, надумала какую-то семейную трагедию, аможет, ее просто растрогала моя решимость помочь сестре. Какбы то нибыло, она тяжело вздохнула:

–Если возникнут проблемы…

–Проблем небудет, госпожа Гамильтон.

Вследующий вторник ясказала Скарлетт, чтобы после урока истории она никуда неубегала, сходила кгоспоже Гамильтон заключами ипотащила свою сестру, которая ворчала, что ей нельзя терять время, вкласс музыки. Перед дверью она замолчала, ия торжествующе достала изкармана ключи. Скарлетт разинула рот, иее лицо просияло почти также ярко, какмесяц назад, когда она впервые увидела клип «Wonderwall».