Тут же с очень быстрой скорострельностью немецкие танкисты отправили в ответ один за другим три снаряда. Каменный коридор улицы наполнился высаживающим уши грохотом. На всем его протяжении, окаймленном с одной стороны станционной площадью, а с другой – пересечением с Инвалиден-штрассе, разворачивалась настоящая орудийная дуэль, и вклиниться в это пространство, заполненное ревущими снарядами и плотным пулеметным огнем, было практически невозможно.

Экипаж «тигра» все время маневрировал, но из-за свой громоздкости это широкомордое чудовище вело себя слишком неповоротливо. При этом все русло улицы практически без передышек простреливалось огнем курсового и башенного танковых пулеметов.

Расчеты вступивших в перестрелку с «тигром» артиллерийских орудий дважды попали в лобовую броню танка. Первый раз снаряд угодил в левую лицевую сторону башни, по касательной. Сноп огня и дыма взметнулся вверх, окутав саму башню и мощный, утолщающийся к основанию ствол танкового орудия. Но машина словно и не ощутила удара русского снаряда, продолжая пятиться назад к середине перекрестка и одновременно быстро поворачивая башню для корректировки следующего выстрела.

Второй снаряд пришелся на мощную бронированную сталь широченной лицевой части корпуса. Разрыв снаряда оказался мощнее и зримо потряс стальное чудовище, на миг заставив танк остановиться. Но в следующий миг, точно оправившись, машина взревела своими бензиновыми двигателями и двинулась под прикрытие углового дома.

Бойцы, затаив дыхание, забыв об опасности быть сраженными пулеметными очередями или осколками снарядов, то и дело попадающих в стены стоящих вдоль улицы зданий, следили за тем, чем закончится ожесточенное противостояние танка и артиллерийских орудий.

– 76-миллиметровый ударил! – в сердцах вскричал младший лейтенант Воронов. – Эх, кумулятивным бы!.. Неужто нету кумулятивных?! По ходовой надо было выцеливать, а они все по высоте…

– Лейтенант Воронов! Лейтенант!.. – надсаживаясь, пытался докричаться до него Аникин.

Потянув артиллериста за рукав шинели, командир взвода штрафников сумел переключить его внимание.

– Надо что-то думать! – прямо в ухо прокричал младшему лейтенанту Андрей. – На улицу не высунешься с автоматом, не то что с пушкой…

Артиллерист часто-часто кивал, демонстрируя полное согласие с Аникиным.

– А прорываться к перекрестку надо!.. – на пределе голосовых связок рассуждал Андрей. – Как бы они в подмогу к «тигру» еще какое чудище на перекресток не выкатили. Опять же если верить немке, там на углах перекрестка «фаустники»…

– Кровь из носу – нашим пушкарям надо помочь! – выкрикнул Воронов. – А что делать?! Что думаете?!

– В обход надо!.. – крикнул Аникин, махнув рукой вдоль стены дома, уводившей в глубь двора. – Попробуем дворами… К перекрестку выйдем – ударим с правого фланга.

– А если упремся там? – с опаской посмотрел в сторону подворотни артиллерист. – Не дай бог, застрянем там с нашим «бобиком».

Он кивнул на орудие.

– Плюс… засада возможна… – продолжил младший лейтенант. – Кто там знает их, в этих дворах. Ударят тебе в спину очередью или этим… «фаустпатроном» чертовым.

– У нас тут прогулочных маршрутов нигде не намечается… – возразил Аникин. – В любой момент с любой стороны могут ударить… Да только по улице точно не пройдешь… Я считаю, надо попытаться…

– Дельное предложение, товарищ младший лейтенант, – обращаясь к своему командиру, вступил в разговор заряжающий. – А насчет маршрута, может, вот их спросить?..

Солдат махнул рукой в сторону немки и мальчика, по-прежнему сидевших у стены. Малыш все также прижимался к женщине, а она гладила его по спине и что-то ему говорила. Это можно было распознать только по шевелению ее бескровных губ.

– Это мысль! Давай, младший лейтенант, спроси… – загоревшись, воскликнул Аникин. – Можно ли пройти с орудием дворами и выйти к перекрестку?

На вопрос, медленно, с трудом составляемый артиллеристом, женщина ответила с готовностью, переглянувшись с мальчишкой.

– Говорит, можно… – выдохнул Воронов.

– Эх, ненадежный источник… – крикнул Тютин. – Товарищ старший лейтенант. Без разведки я бы не доверился.

– А кто тебе сказал, что без разведки? – с энтузиазмом, предвкушающим действие, откликнулся Аникин. – Только это будет разведка боем. Уяснил, боец? Отлично!.. Латаный, Чаплыгин, Милютин, давайте вперед. Пусть проводники вам дорогу показывают. И быть настороже. Остальные – пушкарям в подмогу.

Расстояние, которое по уличной прямой казалось непреодолимым и потому нескончаемо протяженным, в бесчисленных поворотах углов зданий, арочек, заборов словно раздробилось и рассыпалось. Группа прошла на удивление бесшумно, не встретив ни сопротивления, ни засады.

Время потеряли только, когда бойцам пришлось выламывать штакетник добротного деревянного забора, так как габариты орудия не помещались в узкий створ ворот. Навалились всем миром и за несколько минут расшатали и извлекли из земли опорный столб из покрытого морилкой кругляка, в который упирался широкий, массивный обод колеса «полковушки».

За очередным поворотом в лица штрафников и артиллеристов вдруг резко шибануло горячей волной мощного разрыва. Как будто, просвистев, щелкнул гигантский бич, вмиг всех ошеломив, заставив невольно остановиться и присесть.

Женщина вместе с ребенком, держа того крепко за руку, бежали впереди вместе с Чаплыгиным. Когда прогрохотало, немка как-то неловко поскользнулась на бордюре и упала на бок, потянув за собой мальчика. Она что-то закричала наклонившемуся над ней Чаплыгину.

Тот, припав на одно колено, попытался ей помочь подняться и одновременно развернулся к тем, кто выкатывал из-за угла пушку.

– Не понимаю! Что она говорит! – закричал он.

– Тише ты! – прицыкнул на него Латаный.

К ним по узкому проходу между стеной дома и каменным забором, куда едва поместилось орудие, бросился Воронов, но на полпути вдруг развернулся и побежал обратно.

– «Тигр!» «Тигр!» – кричал он. – Орудие к бою!

Теперь и Андрей увидел, что узкий проход выводит прямиком на улицу. В его створе, метрах в трех над землей, медленно двигалась ровная труба неясно-темного оттенка. Черт возьми! Это был ствол танкового орудия! Значит, на весь квартал громыхнул очередной выстрел, произведенный немецким танковым экипажем. Машина маневрировала по улице, двигаясь перпендикулярно дворовому проходу, в котором находились штрафники и артиллерийский расчет. Получается, они вышли к самому перекрестку, и здание за каменным забором, повернутое к ним глухой каменной стеной, угловое.

– На прямую наводку! – скомандовал младший лейтенант, и наводчик спешно откинул верхнюю часть бронированного щита, поднятую для защиты от возможного обстрела с крыш домов.