когда ты спросила, уверена ли я, что он умер… И по-настоящему мы с тобой никогда о нем не говорили. Я не хотела о нем говорить. – Мама сделала глубокий вдох. – Я думаю, нам нужно больше времени проводить вместе, Лотти. Я скажу на работе, что мне надо вернуться в Лондон. Если меня уволят, ну что ж… придется придумать что-то другое. Я точно знаю, что сумею найти работу. Может быть, там будут меньше платить и нам придется в чем-то себе отказывать, но мы как-нибудь справимся, да? – Она посмотрела на Лотти, и Лотти с ужасом поняла, что мама боится. Боится, что Лотти закатит истерику из-за того, что теперь ей придется лишиться новых айподов и модных французских свитеров.

– Конечно мы справимся, – пробормотала Лотти. Весь ужас в том, что еще несколько месяцев назад она восприняла бы эту новость с радостью и восторгом. Лотти помнила, как она умоляла маму не бросать ее и не ехать в Париж. Она так разозлилась, что не разговаривала с мамой два дня перед самым отъездом. И вот теперь Лоттино желание сбылось: мама наконец поняла, что для Лотти гораздо важнее быть рядом с ней, чем волноваться, хватит ли у них денег на всякие штуки. Только Лотти уже этого не хотелось. Вернее, конечно, хотелось, чтобы мама всегда была рядом. Но ей хотелось еще и папу. И собаку. И волшебный зоомагазин с говорящими животными.

Но как объяснить это маме?

«Лотти».

Лотти сделала вид, что не слышит голос Софи у себя в голове. Она просто не знала, что ей сказать. Она обещала Софи, что, когда придет время решать с возвращением в Лондон, она не даст маме забрать ее из Нитербриджа и разлучить с Софи. Но как она скажет об этом маме? Можно представить, как обидно ей будет услышать, что Лотти хочет остаться в Нитербридже, с дядей Джеком и Дэнни! И тем более теперь, когда она приняла такое важное и непростое решение. Лотти не могла рассказать маме правду о магазине, и хотя мама знала, как сильно Лотти любит Софи, она совершенно не представляла себе, что их связывает друг с другом на самом деле. Софи знает Лотти даже лучше, чем мама. Но маме этого не объяснишь.

«Не волнуйся, я что-нибудь придумаю», – пообещала она Софи, постаравшись, чтобы ее мысленный голос звучал уверенно и убедительно.

«ЛОТТИ!»

«Что?»

Кажется, Софи сердилась.

«Этот кролик, он здесь! Смотри!»

Лоттина мама не закрыла молнию до конца, и из сумки вдруг выглянул робкий розовый нос. Следом за носом показалась и вся голова. Барни настороженно повел ушами и виновато взглянул на Лотти.

Лотти хихикнула, радуясь этой возможности снять напряжение:

– Мам…

– Что такое? – с беспокойством спросила мама.

– У тебя в сумке Барни. Ты что, собиралась его похитить и увезти контрабандой во Францию?! – Лотти в шутку изобразила возмущение.

Мамино беспокойство сменилось улыбкой:

– Ой, Барни… Что ты здесь делаешь?

Барни вылез из сумки, забрался к Лоттиной маме на колени и уселся с довольным и гордым видом.

– Извини, Барни, я не могу взять тебя с собой, – пробормотала она. – Сейчас не могу. Может быть, позже, когда мы с Лотти вернемся в Лондон. Не знаю, можно ли держать кролика в съемной квартире, но ты такой славный…

Включился динамик, и голос диктора объявил о прибытии поезда. Мама взволнованно засуетилась.

– Ты отнесешь Барни обратно в магазин? – спросила она. – Я могу позвонить Джеку и попросить, чтобы он за вами приехал.

Лотти покачала головой:

– Мы дойдем сами. Барни как раз поместится в мою сумку.

«Но я хочу, чтобы она забрала меня к себе! – принялся возражать Барни, пока Лотти запихивала его в сумку. – Она такая хорошая!»

Лотти мысленно вздохнула. «Я тоже хорошая, и она скоро вернется, Барни. Но сейчас ей надо ехать на поезде. Тебе это не понравится».

«Не понравится?»

«Нет, – строго сказала ему Софи. – Поезд большой, громкий и страшный».

«Ой. А она точно вернется?»

«Да», – пообещала Лотти.

«Ну хорошо».

– Лотти, я дам тебе знать, когда станет известно, что у меня с работой. Скорее всего, сразу меня не отпустят. У нас положено сообщать об увольнении за месяц, и, возможно, мне скажут, что я должна доработать весь срок до конца. Но это не так уж и долго, да? – Мама ласково улыбнулась Лотти. – А потом мы вернемся домой, и все будет как прежде.

Лотти помахала маме на прощание, что было не так уж просто, потому что одной рукой она прижимала к себе Софи, которая сердито вертелась, пытаясь вырваться, а другой придерживала Барни, норовившего высунуться из сумки.

Лотти знала, что так, как прежде, не будет уже никогда. Да ей и самой не хотелось, чтобы все стало как прежде.

* * *

Хорошо, что в этот воскресный вечер было холодно, хмуро и пасмурно. Это значит, что вряд ли кто-нибудь видел, как Лотти уныло брела домой в компании рассерженной таксы и взволнованного кролика.

– Ты ей не сказала, – бормотала Софи, яростно топая лапами по асфальту. Начался мелкий дождик, и Лотти хотелось заплакать. – Остается всего один месяц! Я так и знала, что ты ничего ей не скажешь. Через месяц тебя здесь не будет, и я останусь совсем одна.

– Я тебя не оставлю, – твердо пообещала ей Лотти.

– Но ты ничего ей не сказала! – зарычала Софи.

– Я не знаю, как ей сказать, Софи. Такие вещи не делаются вот так, с ходу. Она возвращается в Англию ради меня. Что я должна была ей сказать? «Извини, мама, но я уже не хочу с тобой жить. Я теперь буду жить в Нитербридже, так что давай как-нибудь без меня»? Подумай сама!

– И что ты теперь собираешься делать? – нахмурилась Софи.

Лотти пожала плечами:

– Сейчас я не могу ничего планировать. Если папа уже в Нитербридже, если это действительно он… Но даже если не он, все равно он вернется. – Она помолчала, собираясь с мыслями. – И когда он вернется, все снова изменится.

Софи застыла на месте и пристально посмотрела на Лотти:

– Ты хочешь сказать, что мы будем жить с ним? Здесь, у нас? И твоя мама тоже?

Лотти закрыла глаза, надеясь, что она не слишком искушает судьбу.

– Мама любит его до сих пор. Почему бы им не жить вместе, как раньше? – Лотти открыла глаза. Небо вроде бы не упало на землю, и она решилась продолжить: – Мама рассказывала, что, когда они жили здесь, в Нитербридже, в дядином магазине – тогда это был и папин магазин