Руби сразу заметила, что настроение Лотти изменилось.

– Софи нашлась? – спросила она. – Кто-то ее нашел и привел к вам?

Лотти покачала головой:

– Нет. Она вернулась сама. Она увидела объявления, и они ей понравились. Если бы не объявления – доказательство, что я очень по ней скучаю, – она, может быть, не вернулась бы еще долго. Спасибо, что ты подала мне идею!

Теперь, когда Софи вернулась домой, даже в школе все стало не так уныло и Лотти вновь чувствовала ее постоянное мысленное присутствие – потрясающее ощущение близости со своим фамильяром, – пусть даже Софи весь день спала, заявив, что она жутко устала после всех приключений и ей нужно как следует отдохнуть. Лотти не знала, как Софи сумела исчезнуть настолько бесследно, что она ее даже не чувствовала. Она пыталась расспрашивать Софи, но та не смогла вразумительно объяснить. Настаивать Лотти не стала. Потом можно будет обсудить этот вопрос с Ариадной, а сейчас она просто радовалась, что Софи вернулась. Ощущение было такое, что недостающий – очень важный – кусочек ее самой встал на место и она снова сделалась целой. Или почти целой.

* * *

Лотти очень скучала по маме и думала о ней постоянно, а после того странного сна в понедельник к этим мыслям прибавилось непонятное беспокойство. И тут еще столько всего навалилось: кролик, которого надо спасать, сбежавшая из дома Софи, – Лотти казалось, что от всех этих тревог и волнений у нее закипают мозги. Но теперь, когда Софи вернулась и кролик спасен, в голове более-менее прояснилось и Лотти поняла, почему ее так беспокоят мысли о маме.

Как сказать ей о папе? Как вообще приступить к этому разговору? Нельзя же просто позвонить и сказать, что папа жив! Мама ей не поверит, и даже если поверит… Это будет жестоко. Такие новости по телефону не сообщают. Нужно быть рядом, нужно обнять ее крепко-крепко. Да и стоит ли говорить маме сейчас? Ведь Лотти сама не уверена, так ли это на самом деле. А вдруг она все поняла неправильно? Вдруг это был просто сон?

Лотти грызла кончик ручки, делая вид, что размышляет над сочинением, которое им задали на уроке. Чтобы отвлечь внимание миссис Лоренс, она записала в тетрадку еще парочку предложений.

Выход был только один. Ей нужно увидеться с мамой. Мама обещала, что скоро свозит ее в Париж. Может быть, там они смогут поговорить. Только хотелось бы точно знать, сколько времени у них остается до папиного возвращения. Если папа и вправду вернется…

* * *

Сразу после уроков Руби куда-то уехала с мамой, встретившей ее у школы, и Лотти шла домой одна, по-прежнему погруженная в невеселые мысли о своих родителях. Ей казалось, что для нее это слишком взрослая проблема. Десятилетний ребенок не должен ломать себе голову, пытаясь придумать, как лучше сообщить маме, что его мертвый папа вдруг оказался живым и едет домой. Она знала, что мама отчаянно скучала по папе, – но он исчез семь лет назад! А вдруг она его больше не любит? Лотти тяжело вздохнула.

«Радуйся, Лотти!» – зазвенел у нее в голове голос Софи, такой взволнованный и таинственный, что Лотти невольно ускорила шаг.

«Софи? Что случилось?»

«Придешь домой и увидишь!» – радостно отозвалась Софи.

Кажется, в мыслях Софи промелькнуло что-то связанное с приездом, и у Лотти перехватило дыхание. Может быть, папа уже вернулся? Неужели сон сбылся так быстро? Она бежала домой со всех ног, ее сердце бешено колотилось в груди. Ей было одновременно и радостно, и очень страшно.

Она распахнула дверь магазина – и взвизгнула от восторга. У прилавка стояла мама, прижимая к груди Барни. Кролик лежал на сгибе ее локтя животиком кверху и блаженно щурился. Лотти впервые видела Барни таким счастливым.

Глава 7

И только потом, после крепких объятий и шумных приветствий, Лотти сообразила, что мама не просто держит в руках животное, но еще и ласкает его – и так радостно улыбается, словно всю жизнь мечтала подержать в руках кролика. Лоттина мама не особенно любила животных и всегда была категорически против того, чтобы они жили в доме. Она не разрешала Лотти завести питомца, мотивируя это тем, что она целый день на работе, а Лотти в школе и на кружках и животному будет грустно и одиноко. Лотти пыталась уговорить ее на хомячка, который уж точно не загрустит, потому что спит днем, или хотя бы на рыбок, но мама была непреклонна.

И вдруг теперь она шепчет Барни всякие нежности и уверенно чешет ему животик, как настоящий знаток обхождения с кроликами!

Софи хмуро взглянула на Лотти. «Мне нравится твоя мама, Лотти. Она хорошая, хотя и странная. Но пока она здесь, нам нельзя разговаривать вслух, а это так скучно! И, похоже, ей нравятся кролики».

Лотти виновато пожала плечами. «Почему она странная?» – с любопытством спросила она. Лотти всегда считала, что ее мама человек непреклонно нормальный. Настолько нормальный, насколько это вообще возможно. Поэтому она и не слышит животных в дядином магазине: она просто не верит, что с ней может произойти что-то необыкновенное.

«Она может слышать нас, если захочет», – сказала Софи. Ее голос прозвучал в голове Лотти ровно и буднично. Эта была не догадка, не аргумент в мысленном споре, который Лотти еще даже не начала. Софи просто знала, что так и есть. И ни капельки в этом не сомневалась.

«Ты хочешь сказать, она нарочно не замечает, что здесь происходит? – озадаченно переспросила Лотти. – Но почему?»

Софи внимательно посмотрела на Лоттину маму и так крепко задумалась, что от усердия даже высунула язык.

«Может быть, ей так проще, – задумчиво проговорила она. – Или, может быть, она боится».

«Чего боится?» – встревожилась Лотти.

«Что ей придется многое в себе изменить, если она увидит все по-настоящему, – медленно произнесла Софи, тщательно подбирая слова. – Мне так кажется. Но вообще сложно сказать. Потому что невежливо лазить без разрешения в чужую голову. А у нее в голове все затянуто плотным туманом. Она не нарочно сторонится магии, Лотти. У нее просто мозги так устроены».

– Лотти!

Лотти вздрогнула, и мама рассмеялась:

– Ты где-то витаешь и совершенно меня не слушаешь. О чем задумалась? О школе?

– Ну, да…

Лотти улыбнулась. Вопрос вполне в мамином духе. Она подумала, не ответить ли правду: «Я ни о чем не задумалась, просто мысленно разговаривала с собакой», – но сейчас было не самое подходящее