— Пока да, — согласился Творец.

— А потом…

— Потом заинтересуется, — ответил Творец, —почему именно нельзя.

Люцифер спросил:

— А в самом деле, почему? На мой взгляд, плоды как плоды.Ничего такого особенного.

Творец заговорил медленно и задумчиво, словно передвнутренним взором у него от этой точки бегут в разные стороны мириады разныхАдамов, все по разным дорогам, одни уже к вечеру тронут эти плоды, другиезавтра, третьи — никогда, с первыми нужно будет поступить вот так, сдругими вот эдак, а третьих вообще… потом вот так, вот так и вот эдак, и ещемириады вариантов поступков и контрпоступков, все нужно увидеть, выбратьлучшие, от этого зависит осуществимость Великого Плана:

— Просто нельзя. Воспитание должно начинаться сзапретов.

Люцифер переспросил в затруднении:

— Почему?

Творец снова задумался на миг, и Люцифер потрясенно ощутилпо задержке, как далеко Творец проследил путь Адама в разных вариантах бытия икакими трудными к осуществлению и неожиданными оказались многие из них.

— Вам, ангелам, — проворил Творец, — непонять.

— Почему, Господь?

Творец усмехнулся, озарив зарницами половину мира.

— Вот и ты начал задавать вопросы, как Адам! А до этоготебе было все просто и ясно… Видимо, так действует мир, где Меня так мало,странно. Понимаешь, Люцифер, ты, как и все прочие ангелы, создан уже сразу совсеми знаниями и умениями. Тебе ничему не пришлось учиться, тебе не надоменяться. А вот Адам… он сейчас практически не отличается от любого из животныхв саду.

Люцифер с готовностью поддакнул:

— Это точно!

Творец покосился на него с неудовольствием.

— Но его можно… выращивать.

— Как растение или куст?

— Угадал. Даже самое громадное дерево вырастает изкрохотного зернышка!.. Так и Адама можно вырастить в гиганта, который сможет…

— Что, Господь?

— Многое сможет, — ответил Творецзадумчиво. — Очень…

— А что Тебя тревожит, Господь? Я же вижу.

— Что Адам многое сможет, — призналсяТворец. — К сожалению, у него свобода воли. И он многое сможет захотеть изтого, чего не хочу Я.

Люцифер воскликнул:

— Так ограничь его, Господь! Если не хочешь вообщестереть с лица земли… почему-то.

— Увы, — ответил Творец сожалеюще, — тогда недостичь того, чего Я хочу.

— А чего Ты хочешь, Господь?

— Многое хочу, — ответил Творец сумрачно. —Многое. Очень даже многое.

— Ты не можешь сказать?

— Могу, — ответил Творец, — но понять ты этоне сможешь. У Меня есть План, но осуществить его может только человек.

— Этот комок глины?

— Он недолго останется комком глины.

Люцифер оглянулся на дерево.

— А какая роль отведена этим яблокам?

Творец ответил с неудовольствием:

— На самом деле яблоки как яблоки. Да и не яблоки этововсе, а так… плоды. Но нужен, как Я уже сказал, запрет. Это первый запрет! Ипока единственный. Я смутно прозреваю, что человека развивать можно толькочерез систему запретов. Чем их больше, тем человек сможет подниматься выше,совершенствоваться и становиться сильнее.

— Куда подниматься?

Творец покачал головой.

— Ты тоже увидишь. Потом. Сейчас у человека первый иединственный пока запрет: не есть плоды с этого дерева. Этим он отличается отживотных. У них запретов нет. А у него есть.

Люцифер сложил крылья в задумчивости.

— Так что же здесь хорошего? Им больше можно, чемчеловеку?

— Да, — согласился Творец. — Животные делаютвсе, что хотят. Они, увидев такие плоды, не могут удержаться, чтобы не съесть.Животная часть Адама тоже будет понуждать съесть эти плоды! Но он должен уметьделать и то, что животные не умеют.

— Что?

— Воздерживаться, — ответил Творец терпеливо.

— Воздерживаться?

— Это очень важно, — сказал Творец задумчиво.

Люцифер поинтересовался:

— А почему не выдать все запреты сразу?

Творец улыбнулся, и весь сад вспыхнул дивным огнем.

— Под всеми запретами даже я рухну. Нагрузки нужно увеличиватьпостепенно! Духовность вырастает в преодолении так же, как и мускулы.

Ева пошла собирать ягоды, а Адам, набегавшись и наигравшисьс животными, рухнул под дерево с раскидистыми ветвями и уже готов был заснуть,как вдруг заметил неподалеку человека, чуть повыше ростом его самого, а ещесразу было заметно, что травинки под ним не сгибаются.

— Все верно, — сказал человек одобрительно, —я ангел.

— А почему так похож?

— Хочу понять человека, — сказал ангел. —Ведь недаром же тебя создал Господь?

— Тебя зовут Рафаил? — спросил Адам. — Мы стобой уже разговаривали.

— Как узнал? — спросил Рафаил в удивлении. —Я же сейчас совсем другой!

— Разговариваешь иначе, — объяснил Адам. —Хорошо разговариваешь. Гавриил, например, никогда со мной не говорит, хотя явижу, как он за мной наблюдает. А Кассиль вообще не отвечает даже на вопросы,хотя я не раз обращался к нему.

Рафаил ответил весело:

— Мы разные, Адам! Мы разные.

— Это я вижу, — ответил Адам недовольно. — Апочему разные?

— Сам Господь разный, — пояснил Рафаил, голос егостал серьезнее и почтительнее. — А ты что, всегда одинаковый?

Адам подумал, помотал головой.

— Вообще-то нет.

Рафаил засмеялся.

— А с кого ты сделан?.. Вид у тебя усталый… Это тожедля нас непонятное… Мы не устаем. А было бы интересно!

— Ничего интересного, — ответил Адам.

— Ладно, Адам, не хмурься, жизнь хороша, в саду такпрекрасно! И ты должен быть счастлив, что это все принадлежит тебе. Весь мир,все деревья, кусты, травы, звери, птицы, рыбы и даже вон те далекие горы истекающие с них реки… Ладно, спи! Я вижу, у тебя глаза уже слипаются.

— Да, — пробормотал Адам. — Так хочетсяспать…

— Интересно, — сказал Рафаил завистливо, —что это за ощущение… Наверное, очень приятное чувство?

— Не знаю, — ответил Адам, засыпая, — носпать… хорошо…