– Ты только не ругайся на Матвея, он не виноват.

– То есть он тебе его дал?

– Нет. Я без спросу залез в его телефон.

– Что ты хотел, Вадик?

– Пригласить тебя на ужин сегодня.

– Боюсь, я не смогу. У меня уже есть планы.

– Завтра?

– Тоже нет.

– Хорошо, скажи, когда ты свободна.

Для тебя никогда, хотелось сказать ей. Но Виола смолчала. Она чувствовала себя виноватой перед Вадиком, поэтому щадила его.

– Давай договоримся так: я сохраню твой номер, и как только у меня будет свободный вечер, я тебе позвоню.

– Ты ведь не позвонишь.

– Почему же? – бодро воскликнула Виола.

– Вер, пожалуйста, удели мне немного времени. Я очень хочу поговорить с тобой. Давай пообедаем, если у тебя вечер занят.

– Хорошо, – сдалась она. – Только одно условие – ты будешь обращаться ко мне как к Виоле.

– Как скажешь, – в голосе неподдельная радость. – Куда бы ты хотела пойти?

– У меня немного времени, поэтому в какое-нибудь скромное кафе с бизнес-ланчем. Можно сетевое.

– Нет, так не пойдет. Давай я приглашу тебя в приличный ресторан? Слышал тут про один, «Невесомость» называется.

Только не туда! Это место их с Матвеем.

– Или в «Генацвале»?

– А он не закрылся? – В этот ресторан грузинской кухни они ходили, когда встречались. В «Генацвале» подавался лучший, на взгляд Виолы, шашлык – нежирный, хорошо прожаренный, с соусом «ткемали» и разными травками.

– Работает до сих пор! И скажу больше, шашлычник в нем не сменился.

– Тогда идем туда.

– В два?

– Хорошо.

– Тогда до встречи.

– Пока.

Закончив разговор с Вадиком, Виола тут же набрала номер Матвея.

– Я, кажется, знаю, почему ты мне звонишь в такую рань, – проворчал он в трубку.

– Вообще-то уже десять.

– У меня была бессонная ночь, беспокойное утро, поэтому я пытаюсь поспать.

– А как же работа?

– Отпросился на полдня. Тебе Вадик звонил?

– Да. Что ему надо от меня?

– А что сказал?

– Звал на ужин, согласилась на обед, и то скрепя сердце.

– Не знаю, по-мужски я сейчас поступлю или нет, но все же предупрежу тебя… В Вадике вновь всколыхнулись чувства к тебе, и он хочет начать все сначала.

– Только не это, – простонала Виола. – Может, позвонить ему, отменить обед?

– Он не отстанет, сеструха.

– И что же мне делать?

– Это ты сама решай. Я тебе не советчик.

– Он мазохист, что ли? Хочет быть отвергнутым еще раз?

– Он надеется, что ты изменила мнение на его счет.

– С чего бы?

– Ты до сих пор незамужняя.

– Ага. Ход его мыслей мне ясен: думала принца встретить, но так как никто из принцев на нее не позарился, а годы летят, схватится за любого кандидата…

– Стоп-стоп, все не так!

– А как?

– Ты стала взрослее и мудрее, что позволило тебе оценить его по достоинству. – Матвей со смаком зевнул. Тут же извинился. – Вадик искренне любил тебя. И сейчас, как я думаю, не перестал. Поэтому на твоем месте я бы не браковал его с формулировкой «некрасивый». Ты взрослая женщина. И разумная. Пора уже начать обращать внимание на другие вещи.

– Я не испытывала к Вадику ничего, кроме чувства благодарности. Поэтому и не стала связывать с ним свою жизнь, – отпарировала Виола. – Я готова умереть старой девой, но выходить замуж без любви – нет.

– А ты вообще способна на нее? Только не подумай, что я хочу обидеть… Просто никогда не слышал, чтоб ты применяла слово «люблю» к мужчине. В лучшем случае «обожаю».

– Да, я способна, – сухо проговорила она. – Ладно, спи! А я подумаю, как себя вести с Вадиком и что ему говорить. Пока!

Глаза вновь защипало. Да что с ней такое сегодня?

Виола решительно прошла к холодильнику и достала из него настойку валерианы. Надо успокоиться! Иначе полдня проплачет и пойдет на встречу с Вадиком с опухшим лицом. Его, естественно, этим не напугаешь, он знал Веру и любил ее в образе чудища, но Виоле хотелось выглядеть хорошо.

Выпив валерианки, она отправилась в комнату и села за компьютер. Немного поработала. Но на деле сосредоточиться не получалось, потому что мысли постоянно уносились не в том направлении.

Матвей спросил, способна ли она на любовь… Какая ирония!

Виола щелкнула мышкой по иконке с изображением фотоаппарата. Открылось несколько папок. Во всех, кроме одной, десятки и даже сотни снимков. Сама Виола не любила фотографироваться, но родственников, друзей, пейзажи, архитектуру далеких городов, в которые попадала, запечатлевала с удовольствием. Поэтому кадров накопилось много. Она распихала их по разным папкам – «родственники», «друзья», «пейзажи», «архитектура» – и только одну фотографию поместила в отдельную. На ней она с Матвеем сидят за столиком семейного кафе, улыбаются и машут. Их снял Вадик на свой мобильный телефон. Аппараты в те времена были оснащены очень слабыми камерами, и снимок получился размытым. Но Виола все равно хранила его как память о том дне, когда она познакомилась с Матвеем…

С мужчиной, пробудившим в ней способность любить!

Он ей сразу понравился. В первую очередь своими габаритами. Вадик невысокий, тщедушный, на его фоне Вера самой себе Хагридом кажется. А рядом с таким, как Матвей, она бы ощущала себя феей Динь-Динь.

А как он катался на коньках! Просто человек-ракета.

Они уже собирались покидать каток, как Матвей схватил Веру и Вадика под коленки, поднял на руки и прокатил их по кругу под всеобщее улюлюканье. Вот тогда-то она и влюбилась в него! Когда обвила рукой шею Матвея, прижалась к нему и заглянула в смеющиеся серо-зеленые глаза.

Потом они пили горячий шоколад и был этот конфуз с шапкой…

Они расстались, и Вадик поехал с Виолой. Хотел остаться у нее, но она сказалась больной. Выпроводив жениха, она рухнула на кровать, закрыла глаза и представила Матвея. Как ни странно, она помнила каждую черточку его лица. И это при том, что обычно запечатлевается общий образ человека, с которым только познакомилась, без деталей.

Красавцем не назовешь, подвела итог Виола. Но невероятно притягательным – да.

Вадик рядом с таким не просто меркнет… растворяется.

Она не бросила его на следующий же день лишь потому, что тот дружил с Матвеем. А как бы она еще встречалась с ним, если не Вадик?

Потом был разрыв с ним, поездка на Филиппины, операция…