Шолковы. Они защитили свой титул чемпионов Европы, а через несколько месяцев стали чемпионами мира. А ведь поначалу Алена не была уверена, что выбранная музыка «сыграет». Они очень много потратили времени, выбирая музыкальные композиции на этот сезон.

– Нет, мне не нравится эта музыка, – говорила Алена Инго. И это «не нравится» он слышал не в первый раз, поэтому Алена подозревала, что Инго не станет долго терпеть ее «пожелания» и «нравится-не нравится».

– Есть у меня идея, но это обсуждению не подлежит, – сказал он.

– Какая?

– Я сам катался под эту музыку, поэтому возьмем Cirque du Soleil.

– Но эта мелодия какая-то однообразная! Я не могу представить, как мы под нее будем кататься и как будут расставлены акценты, – Алена все же попыталась разубедить Штойера.

– А это не твое дело, ставить программу буду я, и важно, чтобы я знал, как расставить акценты, вам же надо будет просто откататься. Все!

Да, музыка была непростая, но вскоре Алена была вынуждена согласиться с Инго. Эта произвольная на песню «L’oiseau» стала одной из ее любимых, и каждый раз, катая ее на публике, она получала огромное удовольствие. Короткая программа в этом сезоне тоже получилась неординарной – на композицию «Asoka» в исполнении Anu Malik. Вот где Алена могла оторваться, так как здесь было все, что она любила – танцевальные элементы, игра с публикой, невероятные эмоции, – что позволяло ей еще больше сплести воедино чрезвычайно сложные технические элементы и искусство.

После этого сезона даже самым непримиримым критикам пары стало предельно ясно, что Савченко – Шолковы были не просто подающими надежду звездами, которые единожды мелькнули яркой вспышкой на небосводе и погасли. Они надолго закрепились на звездном небе фигурного катания и могли по праву рассчитывать на то, что предолимпийский и олимпийский сезоны они начнут в ранге неоспоримых фаворитов.

Глава девятая. Когда решение принимается слишком поздно…

«Не тот сильнее всех, кто всегда побеждает, а тот, кто никогда не сдается»

«Инго, это бесполезно!» – с этими словами Алена быстро встала после падения и повернулась к своему тренеру, который сопровождал пару на льду во время захода на прыжок, находясь на расстоянии метров двух позади них. Следуя на коньках за своими подопечными на небольшом расстоянии, Штойер мог видеть каждую, даже совсем небольшую ошибку и давать указания по мере необходимости. Алена упала с сальхова, а буквально пять минут назад ошиблась на акселе. Обычно у нее не было проблем ни с одним из этих элементов, и казалось, что ошибки вкрадывались в программу по своему собственному желанию и проявлялись там, где их никто не ожидал. Иногда срывов было меньше, иногда больше – но даже через несколько месяцев после постановки этой произвольной программы Алена не могла откатать ее чисто, несмотря на то, что была в отличной форме.

Еще в мае, когда они занялись постановкой программ, она сразу сказала Инго, что не чувствует музыку, но он не придал особого значения ее словам. В какой-то степени Алена могла понять его одержимость выбранной музыкой, ведь знаменитый музыкант Андре Рье со своим оркестром записал композицию «Ты никогда не будешь один» именно для его пары. Инго ездил к нему специально, чтобы на месте руководить процессом записи музыкального трека. Находясь рядом, Инго мог точно указать музыкантам, на каких частях композиции нужно было сделать акцент, в каких местах хорошо было бы прибавить темпа, а где следовало замедлиться. Каждая часть, каждая секунда трека были тщательно выверены и рассчитаны под программу и определенные элементы. Каждая нота, каждый звук подчеркивали движения спортсменов, и этот симбиоз должен был сделать произвольную программу настоящим произведением искусства, которое запомнится любителям фигурного катания на долгие годы. Ведь если задуматься, после Олимпийских игр в памяти всегда остаются олимпийские программы, которые были поставлены и продуманы с особой тщательностью. И Алена с Робином хотели не просто выступить с этой программой на Олимпиаде – они хотели победить с ней, получить вожделенное золото в Ванкувере и оставить свой след в истории фигурного катания.

Вот такой произвольной и должна была стать программа «Ты никогда не будешь один». По крайней мере, таков был план Штойера, но почему-то, даже после бесчисленных часов тренировок на льду, программа выглядела сырой. Они работали над ней каждый день, но ошибки неожиданно могли закрасться в любой из элементов, что заставляло нервничать и спортсменов, и их тренера. И если поначалу это вызывало просто небольшой стресс, то спустя несколько месяцев тренировки зачастую заканчивались ссорами и разговорами на повышенных тонах. Только Робин старался сохранять нейтралитет и не вмешивался в дискуссию о выбранной музыке.

Конечно, для их пары было большой честью, что такой знаменитый композитор как Рье помог им с записью музыки. Алена очень ценила это, поэтому пыталась сделать все возможное, чтобы программа заиграла, но ничего не получалось. Она не могла полностью прочувствовать музыку, ее сердце не лежало к ней, и от этого появлялось странное чувство. У Алены постоянно возникало впечатление, что нужно ускоряться, что она не успевает в такт, ее дыхание сбивалось, она не могла сосредоточиться на элементах, не говоря уже о том, чтобы как-то артистично подать программу. Такое чувство, что они работали над ней не несколько месяцев, а несколько часов, настолько сырой казалась ей постановка, в которой каждое движение давалось с трудом. Она постоянно твердила об этом Инго, но он не хотел ее слушать. Она должна была больше тренироваться, не психовать, не выдумывать ничего, а просто РАБОТАТЬ. Вот такой был ответ.

Но как она могла эффективно работать над программой, если ей постоянно приходилось бороться с чувством, что звуки скрипки вонзаются в сердце именно тогда, когда она выполняет сложный элемент? Ее сердце пропускало удар, она теряла концентрацию и в итоге запарывала либо прыжок, либо выброс, либо еще что-то. Штойер же не считал ее доводы достаточно убедительными, чтобы сменить программу посередине сезона. Поэтому он снова и снова менял расстановку элементов. Но все это Алене не помогало. Она тогда просто ошибалась в другом месте.

Для себя она давно поняла, что не сможет выложиться в этой произвольной на все сто. Ведь для этого ей необходимо было чувствовать программу, только в этом случае Алена могла проецировать на зрителей искры своих эмоций, завораживающих людей на трибунах. А отсутствие таких искр как раз и могло сыграть с парой злую шутку в самый неподходящий момент.

– Все получится, просто надо работать усерднее! – Штойер не хотел ничего слышать о смене музыки. Его напряжение