было просто дать себе верный настрой и силой мысли послать правильные импульсы всему организму – быть здоровой, быть здоровой, быть здоровой!

Пресса и болельщики по всему миру тоже ломали головы над тем, что же происходит с Аленой Савченко, и гадали, не сойдет ли пара-фаворит с дистанции раньше времени. А такие слухи явно были лишними на данный момент. В Олимпийском сезоне необходимо быть предельно осторожным в том, что ты говоришь и что делаешь, так как никогда нельзя предугадать, на что и как отреагируют судьи, ведь каждая мелочь может в итоге стать решающей.

Алена открыла в браузере YouTube и ввела свое имя. Потом выбрала их последнее выступление на Гран-при и нажала «play». И вот она снова на льду с Робином готовится начать короткую программу. Этот прокат она тоже пересматривала время от времени, чтобы закрепить в голове последовательность элементов и реактивировать мышечную память. Алена и Робин стояли на льду в костюмах клоунов, которые она сама придумала для этой программы.

Их короткая программа еще на первых соревнованиях этого сезона Nebelhorn Trophy в Оберстдорфе зацепила зрителей. Выйти на лед в образе клоунов было довольно-таки смелым решением с их стороны. В начале программы они подглядывали в воображаемую щель в занавесе, который отделял их от зрителей, а потом выходили на большую «арену» и сдавались на суд публики. Может быть, не каждому было понятно, почему эти два клоуна на льду не шутили и не смешили публику – они были грустными клоунами. Увы, часто бывает так, что тот, кто в силу своей профессии веселит и развлекает народ, остается в душе одиноким и грустным.

Обычно Алена воспринимала все непредвиденные ситуации с юмором, но сейчас ей самой было отнюдь не смешно, она просто устала, очень устала. И ведь усталость эта происходила не от изнурительных тренировок, она устала из-за болезни. У Алены не было сил даже просто встать с постели. Ей оставалось только надеяться, что вирус в ее крови не будет обнаружен. Савченко просмотрела клоунскую программу до конца, а потом еще раз вернулась в начало. Она и сама не знала, сколько раз пересматривала эту программу – только бы ничего не забыть! Ей нравилось представлять на льду эту роль, рассказывать историю клоунов и посредством танца общаться со зрителями. В этой программе она могла себе позволить «играть».

С произвольной было сложнее. Так как программа была свежей и не совсем вкатанной, ей приходилось запоминать каждую мелочь, каждое движение вплоть до мимики. Чуть ли не каждую секунду Алена нажимала на паузу, рассматривая в деталях каждый шаг и каждый поворот. Затем «Алена, лежащая в постели» запустила «Алену на экране», заставив ее откатать всю произвольную программу целиком, а потом снова начала рассматривать видео «рваными кусочками» на паузах.

В олимпийский сезон все фигуристы особо стремятся продемонстрировать свой максимум. Долго выбирают музыку, ставят самые сложные программы, и когда что-то идет не так, лишь некоторые отваживаются на смену программы в середине сезона. Конечно, тут никто не может предугадать, оправдается ли такой риск. Многие из них действительно ошибаются, убеждаясь в итоге, что у изначальных программ было гораздо больше шансов на успех, чем у вновь поставленных. Алена была уверена, что решение сменить программу было верным, она действительно чувствовала себя комфортно в новой постановке, и даже когда пересматривала ее на YouTube, программа доставляла ей непередаваемое удовольствие. Алена очень хотела поскорее снова встать на коньки и опробовать все эти движения на льду. Но врачи не давали никаких конкретных прогнозов о времени, когда она сможет выйти на лед. По ее расчетам было бы хорошо возобновить тренировки сразу после Нового года.

Алена ненадолго прикрыла глаза. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – обратилась она к собственному телу, – мне нужны три недели в январе для полноценных тренировок».

– Мы поставим тебя на ноги, – заверил ее отец, появившись в квартире через пару часов.

– Как? – Алена отложила ноутбук в сторону и села на кровати.

– Вставай, пойдем в парк, – ответил отец и начал снова одеваться.

– Не поняла?.. – Алена подумала, что ослышалась.

– Будем лечиться так, как мы это практиковали в детстве! Прогуляемся немного босиком по снегу! – подмигнул ей отец и улыбнулся. – Не переживай, в этот раз мама в курсе, еще и с нами пойдет!

– Ты серьезно? – спросила Алена и медленно встала. Когда она была маленькой, отец время от времени выводил ее на улицу и позволял ей бегать босиком по снегу. Без ведома жены. Иначе Нина Савченко с ума сходила бы от беспокойства, что ребенок простудится. Но отец преследовал совершенно противоположную цель: он хотел, чтобы его дочь таким образом закалялась и организм сам по себе активировал иммунную систему, отгоняя прочь все вирусы.

Позже Алена и сама не могла сказать, каким образом она смогла вовремя побороть болезнь. Не подтвердился анализ на вирус? Присутствие родителей дало ей дополнительные силы? Может быть, причина была во вкусных супах, которые мама готовила специально для нее? Или подействовала «босая прогулка по парку»? А может быть, ее организм внял собственному внушению, а также чередующимся просьбам и ругательствам в адрес самой себя, типа: «Приведи себя в форму, черт побери!» Так или иначе, первого января Алена Савченко вернулась на лед.

Глава одиннадцатая. «Мечта жива. Мечта живет»

«Задумайтесь, возможно, то, чего вы не добились, может привести к прекрасному повороту судьбы»

Алена сидела на скамейке где-то в катакомбах Ванкуверского спортивного комплекса Pacific Coliseum и смотрела в стену. Плакать больше она уже просто физически не могла и не хотела, но слезы все равно струились по ее лицу. Казалось, они питались из какого-то неиссякаемого источника, им не было конца и края, и бесконечный поток печали и разочарования наконец нашел свой выход.

Савченко даже не чувствовала, что другие фигуристы проходили мимо, кто-то хлопал ее утешающе по плечу, кто-то что-то говорил, ее заверяли, что бронза на Олимпиаде – это о-го-го какое достижение и о таком многие могли только мечтать. Может быть, только вот Алена мечтала о золоте. Некоторые спортсмены, тренеры и представители федераций даже поздравляли ее! Она машинально кивала, сжимая в руке ненавистный металл, лежащий в кармане куртки. Если бы медаль была золотой, наверное, на ощупь через ткань куртки она была бы такой же. Только в руках она сжимала не золото. И она знала это. Это. Было. Не. Золото.

Краем своего сознания Алена отмечала, что журналисты брали у кого-то интервью, слышала, как кто-то смеялся, хлопали двери, слышала щелчки затворов