Вита даже растерялась от такого напора и не стала язвить по поводу того, что он просто боится жениться, как все мужчины. А он целовал ее руки, и упал на колени, и она гладила его по голове, потому что стало и вправду его жалко. Все-таки она хорошо изучила его за два года, выглядел он и правда неважно.

Но что она-то могла сделать?

Звонок в дверь прозвенел неожиданно, и Вита (вот уж дура-то!) еще и обрадовалась, что кто-то придет и избавит ее от этой тяжелой беседы. Нужно было запереться на все замки, сделать вид, что ее нет дома, а лучше всего сразу же выставить Олегу сумку с оставшимися вещами и захлопнуть за ним дверь. Но она мягко отвела его руки, пробормотав, что это, наверно, соседка за солью или за сахаром, и открыла, не спрашивая.

И тут же была сметена могучим ураганом. Точнее, двумя, потому что в квартиру ворвались две фурии. Оказывается, невеста Олега выследила его по совету своей мамаши. И явилась, чтобы выцарапать разлучнице, то есть Вите, подлые глаза, опять-таки в сопровождении мамаши. Вите бы сразу догадаться, что дело кончится плохо, и улизнуть из собственной квартиры.

Куда угодно. Хоть на лестнице пересидеть, хоть за мусоропровод спрятаться. Вместо этого она быстро закрыла за этими двумя дверь, чтобы соседи не услышали скандала. Сейчас только можно сказать в оправдание собственной глупости, что Вита с такими людьми раньше никогда не встречалась, выросла в приличной семье, отец с мамой и на повышенных тонах-то разговаривали редко, а не то что орать и посуду бить.

Опять-таки сдуру Вита проскочила за ними в комнату, там и разразилась буря.

Сейчас уже не вспомнить конкретно, какими словами обзывала Алина своего жениха и ее, Виту. Да она таких слов просто не знала. Такого мата Вита не слыхала никогда в жизни. Впрочем, по этой части у нее было мало опыта.

Выглядела Алина ужасно – волосы растрепаны, глаза выпучены и отчего-то не накрашены, а губы, наоборот, намазаны едкой кровавой помадой, отчего казалось, что она уже кого-то загрызла. И голос, жуткий визгливый голос. Господи, и что только Олег в ней нашел? Но тут же отстраненным взглядом Вита заметила, что Алина очень молода – нежная кожа с едва просвечивающим румянцем, легкие движения. Но как можно любить женщину, когда она так орет, да еще матом? Может, мужчины такого не замечают?

Вита очнулась от ступора, уши, которые заложило от визга, теперь слышали все крики. И кое-что еще.

Уже давно Ираида стучала по батарее.

Соседка Ираида Савишна, которую все звали просто Ираидой, была кошмаром Витиной жизни. Началось это еще давно, когда бабушка там жила. Бабушка Ираиду не жаловала – сплетница, злющая, как ведьма, и вечно лезет, куда не просят. Любимым Ираидиным развлечением было скандалить по поводу протечек.

Пару раз и правда что-то там просочилось, бабушка была старенькая и плохо видела. Но скандал, который устраивала Ираида, вовсе не соответствовал причиненному ущербу. Так или иначе, Ираида здорово отравляла бабушке жизнь. Бабушка и умерла-то после очередной встречи с Ираидой – заснула и не проснулась. Врачи сказали – возраст, сердце отказало.

Вита с Ираидой практически не общалась, только жильцы жаловались, что тетка вечно бегает скандалить, одни даже съехали, не дожив положенного срока.

Окончательно испортились их отношения во время ремонта. Ну шумели рабочие, ясное дело, а как же иначе?

Вита оправдывалась, пыталась как-то наладить отношения, коробки конфет носила – все без толку. Конфеты возьмет – а назавтра жалобу в ТСЖ накатает. Закончился ремонт, так снова-здорово – то Вита музыку громко включает, то топает как слон, то тяжелое ночью роняет, то мебель по квартире двигает.

В общем, Ираида всегда была начеку. И, разумеется, не могла пропустить нынешний скандал.

Услышав Ираидин стук, Вита вынуждена была вмешаться. Довольно уверенным голосом (тогда ей так показалось) она попросила нежданных гостей покинуть ее дом. Ее когда-то учили, что с людьми, которые кричат и орут несусветные вещи, нужно разговаривать спокойно, тогда они прислушаются.

Ага, автор той книги по психологии забыл добавить, что эти люди признают только силу, а тихий голос считают признаком слабости. Ей бы заорать, завизжать – пошла вон, милицию вызову! Соседей крикнуть – помогите, убивают!

Не тот характер. Алина между тем перешла к действиям. Она скинула с тумбочки стеклянные безделушки, разбила и растоптала их ногами. Вита кинулась к ней, и тогда фурия вцепилась ей в волосы, визжа, как пароходная сирена.

Было ужасно больно, слезы брызнули из глаз, и Вита тоже заорала. С трудом вырвавшись, она хотела убежать, но в дверях стояла монументальная Алинина мамаша. Была она очень плотной комплекции, так что пройти мимо не было никакой возможности.

В конце концов Олег, этот паразит, который втянул Виту во все это, а теперь делал вид, что его вообще тут нету, с трудом разнял их. Алина укусила его в плечо и вырвалась. Затем схватила со столика бабушкину деревянную шкатулку, в которой Вита хранила свои немногочисленные драгоценности, в том числе колечко с крошечным бриллиантиком, которое бабушка же и подарила ей на восемнадцать лет, и с размаху бросила шкатулку в окно.

Шкатулка была довольно большая и тяжелая, стекло разлетелось на мелкие кусочки. Все рассыпалось по полу, вещи из шкатулки вывалились на улицу. Потом сосед принес Вите кое-какую бижутерию, бабушкино колечко, естественно, пропало.

Вита ахнула, глядя на такое безобразие, но это был еще далеко не конец.

Ненормальная Олегова девица вдруг взвизгнула вовсе уж нечеловеческим голосом, схватила самый большой осколок и поднесла его к своей шее. Все, включая Виту, оцепенели. Олег бросился к Алине, она закричала, чтобы он не подходил, а то она перережет себе горло, и чтобы он поклялся, что больше никогда, ни за что не придет к этой… дальше шло все непечатное. И он поклялся, делая маленькие шажки, потом отобрал стекло и отбросил. Самое интересное, что Алина умудрилась ничем себе не повредить, даже крошечной царапины не было, Олег же довольно сильно порезал руку.

И в этот самый момент раздался настойчивый звонок в дверь. Так уверенно звонит только полиция или техник из жилконторы. И мамаша, даром что весит сто кило, тут же метнулась открывать.

– Вот! – слышался ее голос, такой же визгливый, как у доченьки. – Вот хорошо, что нашелся добрый человек, полицию вызвал. Глядите, люди добрые, что тут творится!

Вошли двое мрачных мужчин, от одного несло перегаром, от второго – застарелым табачным духом, от которого Виту сразу затошнило. Увидев разбитое окно и окровавленного Олега, двое нахмурились еще больше. Мамаша стала вопить, что Вита – злодейка, бегает за женихом ее дочери, грозит его убить, если он к ней не вернется, и вот вам, пожалуйста, порезала его стеклом.

Вита окаменела от такой наглости, и просочившаяся вслед за ментами в квартиру Ираида тут же закивала – все правда, вечно у нее шум, гулянки до утра, а тут и до драки дошло.

Вита опомнилась и пыталась что-то возразить – куда там. Алина визжала, Олег морщился и зажимал руку, старший из патруля гаркнул, чтобы все замолчали, Алина снова вцепилась Вите в волосы – короче, их всех задержали и отвезли в отделение. Там Олег закатил глаза и упал бы в обморок, если бы его не поддержал дежурный сержант. Его отвели в санчасть, причем Алина, громко крича, устремилась за ним. Неизвестно, что она наговорила там, только вышла немолодая фельдшерица и сказала дежурному, что девушка беременна и что есть угроза выкидыша, то есть срочно нужно в больницу. Мамаша всполошилась и сказала, что поедет с дочкой, таким образом, Вита оказалась крайней.