— Правда. Сейчас я буду переодеваться в домашний халат, смывать косметику, делать массаж ступней и просто расслабляться. Зрелище не для слабонервных!

— Ты красавица и ты прекрасно об этом знаешь. Тебе нечего прятать, — негромко заявил Слава.

— И я хочу, чтобы ты ушёл, — настойчиво, но мягко ответила та.

Когда Наташа закрыла дверь, то с облегчением вздохнула — всё-таки этот парень немного тяготил. Она приложила руку ко лбу и, шаркая ногами, отправилась в спальню. Нетерпеливо схватив телефон, девушка набрала номер и с удовольствием забралась под одеяло.

— Федор Александрович, — начала она жалобно. — У меня 37,4.

— Больничный нужен? — в голосе послышалась забота, и от этого разлилось нежное тепло.

— Может я день-два отлежусь?

— Нат, смотри сама. Я так понимаю, о тебе есть кому позаботиться?

В животе приготовились порхать волшебные бабочки, и слова об одиночестве едва не сорвались с губ, но Наташа вовремя подумала о Ларисе, о том, что они сейчас проводят время вместе и, возможно, эта неприятная женщина слушает их разговор и посмеивается.

— Да, конечно.

— Напиши, как соберешься в офис. Поправляйся, — руководитель медлил и не клал трубку.

— Спасибо, — она отключилась первая, и надежда снова вспыхнула ярким огнем. Какое счастье, что у неё есть песочные часы! Нелепая близость с его сыном могла всё испортить. Ну когда же он наконец поймёт, кто станет для него всем… Когда примет, что и его сердце бьётся чаще в её присутствии?!

Глава 12

Наташа позволила себе расслабиться на несколько дней. Она не выходила из дома, не отвечала на звонки и сообщения, не проверяла почту и полностью отдалась восстановлению сил. Игорь не объявился, не пытался помириться или просто поговорить, но иногда его существование всё-таки давало о себе знать неожиданно всплывавшими воспоминаниями, ведь они дружили с детства, такое быстро не забудется. Периодически надоедала мать. Она не одобряла их разрыва, хотя сама частенько злилась на парня за то, что он всё ещё не сделал предложения, и вываливала свои недовольства дочери — как будто та могла что-то изменить. Наташу раздражал любой разговор с мамой: о соседке-сплетнице, об огороде, о соленьях и новых рецептах, о чужих детях и детях их детей… Стоило затронуть иные темы, как мать терялась, отвечала без энтузиазма и часто громко зевала в трубку. Может, нарочно? Всё это словно откидывало девушку назад, в прошлое, и выздоровление стало казаться каторгой. Как только болезнь ослабила позиции, Наташа сразу вышла на работу.

В офисе готовились к корпоративу. На первом этаже поставили высокую пушистую ёлку, нарядили неброско, но со вкусом, и, когда вечером свет ламп становился тише, она сверкала чудными крохотными огоньками. Повсюду развесили электрические гирлянды, усыпанные искусственным снегом голубые и серебряные шары, на окна наклеили блестящие снежинки. Наташа не могла пропустить свой первый праздник в компании и тщательно скрывала не очень хорошее самочувствие. Она была приветлива, воодушевленно поглядывала по сторонам и трепетно ожидала встречи с руководителем. Он так и не ответил на её смс о возвращении, но горевать смысла не было — он точно обрадовался, просто не захотел показать своих чувств.

Влад подбежал, стоило девушке показаться в коридоре. Он искренне обнял её и под любопытными взглядами коллег проводил до общей комнаты.

— Ты что, караулил? — засмеялась Наташа.

— Можно и так сказать. Федор Александрович рвет и мечет… Ты не знаешь, что происходит? Заметила, как он осунулся?

— Я его ещё не видела… — встревожилась она и ускорила шаги.

— Хорошо, что ты приехала после обеда, утром было ещё хуже! Он отчитал Вику за тоскливый вид, Веру — за то, что попалась на его пути, меня… Да я даже не понял, за что меня! Вдруг он собирается всех уволить?

— Никто тебя не уволит, расслабься.

Девушка ощутила, как работа безжалостно врывается в её умиротворение и топчет весь душевный покой.

Кабинет руководителя был закрыт, впрочем, как всегда, но интуиция подсказывала: внутри ведется неприятный разговор. И не обманула. В тот же миг озлобленный мужской голос, чей обладатель уже стоял за обратной стороной двери, громко выкрикнул:

— Потому что я её люблю! И не тебе диктовать, что делать, а что нет!

Мгновением позже из кабинета вырвался взбешенный, взъерошенный Слава и промчался по коридору, не замечая Наташи. Все эти дни он безуспешно дозванивался до неё, барабанил в дверь, писал смс и в соцсети, но не получил никакого ответа. Она словно вычеркнула его из прекрасной жизни, в которую пустила на пару часов. Девушка торжествовала. А кому не будет приятно такое активное внимание?

Дверь оставалась открытой, и через некоторое время в проеме показался сам руководитель. Он хмуро посмотрел на свою помощницу и произнес тоном, не предвещавшим ничего хорошего:

— Зайди ко мне.

Ну ничего себе! Не успела прийти и уже нарвалась на неприятности! Пока девушка шла на голгофу, она перебирала все проколы, все возвраты во времени, все неосторожные слова, но так и не нашла ничего ужасного. Войдя в кабинет, она сиротливо оглядела его и остановилась перед столом.

— Сядь, — прогремел голос, и тело Наташи автоматически выполнило все нужные действия. — Ната, — Федор Александрович с трудом сдерживал ярость, это было очевидным, но почему-то внушило успокоение, — что у тебя со Славой?

— Ничего.

— Ната, подумай хорошенько. — Он поднялся и посмотрел на заснеженный парк.

— Ничего.

— Тогда какого х… он делал у тебя во время болезни?

Ревность? Наконец-то! Сердце запрыгало от радости, и ликующая улыбка едва не растянулась на хорошеньком личике.

— Это случайность. Он просто купил мне градусник и лекарства, — поспешила ответить она, а после вспомнила ту ночь и попыталась стереть её из памяти.

— Не ври мне! — взревел он, и девушка возмущенно вскочила на ноги.

— Какое вы имеете право разговаривать со мной в таком тоне о вещах, которые вас вообще не касаются!

Слова прозвучали резко, с обидой, и страх ещё не успел вытеснить эти чувства. Мужчина подошел к ней вплотную и впился бешеным взглядом. Ей стоило огромного труда не отвернуться, и она выдохнула, как только руководитель вернулся на прежнее место.

— У меня ничего нет с вашим сыном, — повторила Наташа мягко, но убедительно.

— Ната, прошу тебя, не приближайся к нему.

— Мне это не нужно, — она смутилась, будто ей только что признались в любви. — Он сам не даёт мне покоя.

— Хорошо, верю. — Федор Александрович казался таким уставшим и измученным, что девушка не смогла устоять.

— У вас что-то случилось? Я могу чем-то помочь?

— Мне нужен верный и преданный человек, Ната. Скажи, ты — это он?