Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступило лето: время отпусков и опустевших комнат. Но и оно промчалось галопом, не замеченное, мимолетное, готовое аукнуться в следующий раз. Лениво уступая бразды правления, оно постепенно исчезало, и впереди замаячила осень, а за ней показалась зима. Новогодний корпоратив стал шикарнее и внушительнее. Руководитель слепо подписывался на любые идеи Наташи, и всё проходило как нельзя лучше. И кто вспомнит — сколько раз? Разве что она сама.
Слава исчез с горизонта резко и навсегда. Девушка не расстроилась, решив, что даже близкие не могут противостоять бешеному напору Федора Александровича. Тот факт, что отец запрещал отношения со своим замом, казался ей очевидным. Молодой человек превратился в теплое давнишнее воспоминание с небольшим черным пятном, приближаться к которому она боялась даже в мыслях. Зато с отцом наступили явные улучшения. Она больше не робела в его присутствии каждый раз, когда пронзительный взгляд обращался в её сторону, говорила свободно и уверенно и окончательно смирилась с его едкими замечаниями — теперь они даже нравились, настолько тонко порой он подмечал детали. Но дальше этого ничего не двигалось. Новые женщины окружали его жужжащими пчелками, утаскивали за собой на день, на два, а то и на неделю, но ни одна из них не задержалась надолго. Миллион раз Наташа прикрывала его от супруги, напропалую врала, а иногда физически оказывалась рядом с Федором, чтобы Жанна не догадалась, кто был его жертвой на данный момент. Девушка уже ни на что не рассчитывала, но упрямо продолжала врастать в его жизнь.
Вторая зима прошла, оставляя позади множество успешных проектов, занимательных встреч, новых знакомств. Теперь её разрывали добрые приятели и, кажется, первые наклюнувшиеся друзья. Несомненно — все со стороны клиентов. Она редко выбиралась куда-нибудь, что отнюдь не способствовало сближению с кем-либо, однако самым настойчивым иногда выпадала честь провести с Наташей несколько часов в театре или на выставке. Но чаще после тяжелого трудового дня она мечтала оказать на своей съемной квартире в теплой кроватке.
В преддверии восьмого марта девушка как всегда возложила на себя устройство праздника. Она разговаривала с рестораном о поставке закусок, как в поле зрения появился руководитель. Он практически вырвал из её рук телефон, как только понял, о чём она говорит. Федор сочился добротой, и Наташа не спускала с него подозрительного взгляда, пока он увлекал её в кабинет, где усадил на стул, а сам устроился напротив.
— Ты же знаешь, не стоит так бесцеремонно обрывать разговоры, — с легкой улыбкой упрекнула она.
— Ты слишком много работаешь. Даже я в своё время позволял себе отдохнуть. Ты чего добиваешься?
— Не понимаю…
— Ната, я нисколько не жалею о твоём назначении, ты просто находка для компании и теперь с этим согласен не я один, поэтому тебе нет нужды постоянно что-то доказывать.
Девушка вынырнула из бурного потока, что тащил её всё это время, осмотрелась, почувствовала смертельную усталость и, чтобы та не сожрала её целиком, решила нырнуть обратно.
— Я ещё многого не добилась.
— Да брось ты! Ну перед кем ты держишь лицо? Скажи откровенно: Федь, я хочу машину, квартиру, приличный счет в банке, а ты мне тут хрень какую-то втираешь! — и он пытливо глянул на неё.
Наташа залилась смехом, чувствуя негласное разрешение руководителя. Она почти безошибочно определяла степень дозволенности, и сейчас чувствовала, что лёд, по которому она ступала, достаточно толстый.
— А кто же этого не хочет? — наконец осторожно ответила она и вложила в свои слова всю кротость, на которую была способна.
Фёдор Александрович постучал рукой по столу и задумался.
— Ты столько раз спасала мою шкуру от Жанны, иногда в буквальном смысле, столько раз держала язык за зубами, потому что я тебя просил, не задавала лишних вопросов, столько мы с тобой провернули дел, что я просто не имею права не отблагодарить тебя. А ещё спасибо за Славку. Что перестала с ним общаться.
— Да я толком и не общалась.
— Ты многого не знаешь, Ната, — вздохнул он. — Но всё это не важно! Как думаешь, что самое ценное из всего того, что я перечислил?
— Что я принесла компании пару десятков миллионов?
Он расхохотался и хлопнул себя по коленям.
— Нет, это, безусловно, важно, но ещё ценнее то, что ты не задаёшь вопросов.
«Как же, задашь тебе вопрос!» — подумала Наташа и пролистала в голове десятки попыток что-то узнать и такие же десятки возвратов во времени. Если бы не песочные часы, она, вероятно, вернулась бы домой.
— Помощник на то и помощник, — она расслабилась в кресле и посмотрела поверх его плеча в окно. — Хороший офис…
— Ната, — Федор вдруг сел на стол перед ней, — ты понимаешь, какой мы с тобой тандем?
— Да.
— Нет, не понимаешь. И поэтому я хочу отблагодарить тебя, чтобы ты, ну, может быть, хоть немножко успокоилась.
— Уж не в отпуск ли ты меня отправляешь?
— Нет, не в отпуск. Но после этого ты должна пообещать мне, что как минимум раз в неделю вернешься домой вовремя.
— Шутишь? — она занервничала. — Я что-то сделала не так? Где я прокололась?
— Ната, Ната, — он взял её за руки, — у меня нет таких кругов под глазами как у тебя.
— Нехорошо говорить девушке, что она плохо выглядит, — кисло улыбнулась та и постаралась отвернуться.
— Ты всегда отлично выглядишь, и ты знаешь об этом. Но я же не дурак. Ты молодая женщина, ты должна жить…
— Дурак, — еле слышно прошептала она и спохватилась. Она испуганно покосилась на него и встретила серьёзный, но совершенно не злой взгляд. Мысли уже потянулись к песочным часам, но мужчина заговорил, и все они развеялись прахом.
— Не дурак. Поэтому завтра вечером после праздника ты едешь со мной.
— Клиент? — её глаза загорелись неподдельным интересом.
— Лучше, Ната.
— Что может быть лучше нового клиента?
— Подарок, может быть?
— Мы выбираем подарок Жанне? Что она любит? Может, стоит её лично отвезти в магазин?
— Подарок тебе, — мужчина всё это время держал её за руки, но Наташа настолько погрузилась в решение новой, ещё даже не поставленной задачи, что не обратила на это никакого внимания.
— Мне?
— Да. Ты заслужила.
— Как-то неловко.
— Кое-что произошло, пока ты тащила наравне со мной всё это, — он обвел головой кабинет, — хотя… ты тащила даже больше. И теперь у меня
