Я пытался уверить себя, что Марло не станет рисковать жизнью дочери, но если он догадался, что похищение не настоящее? Допустим…

Тут я увидел далекий отсвет фар и втоптал окурок в землю.

Вот и все, подумал я. Еще несколько секунд, и станет ясно, угодил ли я в ловушку.

В лунном свете я легко различил марку приближающейся машины. Это был «роллс». Я подождал, пока он подъедет поближе, затем просунул сквозь куст руку с фонариком и начал нажимать и отпускать кнопку. По асфальту запрыгало мигающее пятно.

Машина поравнялась со мной, замедлила ход, Марло с усилием вытолкнул из окна туго набитый «дипломат». Он грохнулся на землю в десяти футах от меня. Набирая скорость, «роллс» помчался к бухте Одиночества.

Несколько секунд я сидел за кустом, уставившись на «дипломат», еще не веря, что деньги лежат у моих ног.

Красные задние огни «роллса» растворились в темноте. Я встал, подхватил с земли «дипломат», побежал к «паккарду». Я ликовал. Никогда еще деньги не доставались мне так легко. В мгновение ока я разбогател на пятьдесят тысяч.

* * *

Двадцать пять минут третьего я подъехал к кабинке. Поставив «паккард» на стоянку, я взял «дипломат» и вылез из машины. Стоянка была пуста. Меня это удивило.

«Где же Рея? – подумал я. – Она не могла прийти пешком. Тогда куда же подевалась машина?»

Вероятно, ей не удалось уйти из дому, сказал я себе. О'Рейли что-то заподозрил, и она задерживается. Впрочем, меня это не волновало. Ждать ее я не собирался. Я решил, что возьму свою долю, остальное отдам Одетт и поеду домой.

Я поспешил к кабинке. Света в окнах не было. Собственно, другого я и не ожидал. В столь поздний час зажженные окна могли вызвать ненужное любопытство. А Одетт, должно быть, сидела на веранде.

Но там я ее не нашел. Тут в мое сердце закралась тревога.

– Одетт, – позвал я.

Ответа не последовало. Тихонько жужжал кондиционер. Воздух, вырываясь из полуоткрытой двери, холодил мое разгоряченное лицо.

Я вошел в кабинку, закрыл дверь, положил «дипломат» на стол, зажег свет.

Со времени моего ухода в гостиной ничего не изменилось. Я вслушался в тишину.

– Одетт! – крикнул я. – Где ты?

Ответное молчание испугало меня. Может, она струсила и убежала? Или заснула, утомленная дорогой?

Я пересек гостиную и вошел в спальню. Мои пальцы нащупали выключатель. Вспыхнул свет.

Я успел облегченно вздохнуть, увидев, что она лежит на кровати лицом к стене. Ее черные волосы разметались по подушке. Рыжий парик валялся на полу.

– Эй! Просыпайся! Я привез деньги! – воскликнул я, и тут волосы у меня встали дыбом.

Что-то перекрученное, похожее на нейлоновый чулок, впилось ей в шею.

Нетвердой походкой я приблизился к кровати… Посиневшая кожа, вывалившийся язык… Я отшатнулся.

Одетт задушили!

Убийство!

Не отдавая себе отчета, я метнулся в гостиную, налил виски, выпил. Обжигающая жидкость привела меня в чувство.

Где же Рея? Я взглянул на часы. Без трех минут три. Почему она не приехала? Как мне узнать, приедет ли она?

После короткого колебания я потянулся к телефону и набрал ее номер.

– Резиденция мистера Марло, – ответил знакомый голос дворецкого. – С кем я говорю?

Мой звонок не вытащил его из постели. Вероятно, он дожидался возвращения Марло.

– Позовите, пожалуйста, миссис Марло, – попросил я. – Это мистер Хэммонд. Она ждет моего звонка.

– Извините, сэр, но миссис Марло спит. Я не имею права беспокоить ее.

– Но я должен поговорить с ней. Она ждет моего звонка.

– Очень сожалею, сэр. – В его голосе действительно слышалось сожаление. – Миссис Марло нездоровится. Доктор дал ей снотворное. Ее нельзя будить.

– Я этого не знал. Извините. – И я положил трубку.

Что происходит, спрашивал я себя. То ли она использовала болезнь как предлог, чтобы незаметно уйти из дому, то ли действительно заболела?

Я вытер платком потные ладони.

Марло уже давно ждет Одетт на стоянке в бухте Одиночества. Вот-вот он поедет домой. Как скоро он обратится в полицию?

И тут внезапная мысль пронзила меня насквозь. Две пленки в банковском сейфе уже не могли защитить меня. Ложное похищение – это одно, убийство – совсем другое. Полиция заявила бы, что мы поссорились и я убил ее из-за денег.

Я не мог оставить ее тело в кабинке. От него следовало срочно избавиться. Если Билл Холден найдет тело, он позвонит в полицию. Там поинтересуются, кто арендовал кабинку, и он назовет меня. Полиция, естественно, захочет узнать, ради чего бывший заключенный, не имеющий ни денег, ни работы, чуть не две недели арендует роскошную пляжную кабинку. Они прямо спросят, где я был прошедшей ночью. Тим Коули видел меня с девушкой. Я представил ее как Энн Харкаут. Полиция начнет расследование, и, как только выяснится, что никакой Энн Харкаут не существует, они тут же сообразят, что на автовокзале я встречал Одетт Марло.

Как отреагирует Рея, узнав об убийстве падчерицы? Признается в организации ложного похищения, чтобы потом обвинить меня в убийстве Одетт? Я понял, что должен поговорить с ней.

Но первым делом надо было увезти из кабинки тело Одетт.

Меня чуть не вывернуло наизнанку при мысли о том, что придется прикоснуться к ее телу, но другого выхода не было. Я решил спрятать труп в каком-нибудь укромном месте, где его не могли найти, а потом попытаться встретиться с Реей.

В миле от автострады был заброшенный серебряный рудник. Туда редко кто заглядывал, и он находился по дороге к моему дому. Спрятанное тело могло лежать там многие месяцы. Возможно, его вообще бы не нашли.

Я выпил еще виски, собрался с духом, подогнал «паккард» вплотную к ступенькам веранды, открыл багажник. Затем прошел в спальню.

Стараясь не смотреть на Одетт, я завернул ее в покрывало и поднял на руки. Она оказалась на удивление тяжелой. Я опустил тело в багажник, выдернул покрывало, захлопнул крышку.

Меня мутило. Я вернулся в кабинку, снова выпил, поправил постель, на которой только что лежала Одетт, расстелил покрывало, бросил парик в чемодан, осмотрел спальню, чтобы убедиться, что не осталось вещей Одетт, вошел в гостиную.

Я уже направился к выходу, когда заметил лежащий на столе «дипломат». Я совершенно забыл о деньгах! Они потеряли для меня всякий интерес. Меня воротило от них. Эти деньги привели к убийству. Я решил выбросить их вместе с телом Одетт.

Я схватил «дипломат», потушил свет, выскочил за дверь, запер ее на ключ и сел в машину.

От рудника меня отделяли три мили. Дорога проходила через Палм-Бей, а рудник находился между этим курортным местечком и Палм-Сити. Часы показывали десять минут четвертого. Машин не было, но шоссе могла патрулировать полиция. Поэтому я ехал осторожно, не превышая скорости, не привлекая к себе внимания.