– И сколько у тебя их было? – наконец спросил он.

– Дамион…

– Сколько?

Она сказала. Его лицо стало серым, горло дернулось, как если бы он силился что-то проглотить.

Ей хотелось провалиться сквозь землю.

Наконец Дамион встал и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.

Рейко не знала, сколько времени она оставалась в замороженном состоянии. Ее горло саднило от рыданий. Комната погрузилась в темноту, разбавленную лишь светом экрана с золотыми рыбками.

Дамион ушел. Все случилось именно так, как она и предполагала.

– Рейко! Открой!

Она встала и покачнулась, чувствуя пустоту в голове.

Дрожащей рукой провела по лицу. Стук в дверь усилился.

Проглотив слезы, Рейко зажгла лампу и открыла дверь.

– Что тебе нужно, Дамион? – спросила она, глядя на темную внушительную фигуру.

Он вошел в квартиру и, захлопнув за собой дверь, протянул ей бутылку красного вина.

– Твой саке пришелся мне не по вкусу. Я подумал, мы достойны лучшего.

– Ты ушел… чтобы купить вино?

– Это не просто вино. Это «бордо» из моего виноградника.

Тон был непринужденный, но во взгляде сквозило что-то такое, что заставило ее вздрогнуть.

– Дамион…

– Мы еще не закончили наш разговор. – Он подошел к дивану и поставил бутылку на столик.

– Почему ты все же ушел? – спросила она.

Его рот сжался, и она подумала, что он не ответит.

– Мужчине не нравится, когда у женщины, с которой он занимается любовью, другие мужчины, пусть и в прошлом. Скажем так, эта мысль слегка помутила мой рассудок.

– В самом деле?

Несколько секунд он молча смотрел на нее.

– Помнишь, что я сказал насчет одержимости?

Она устало кивнула.

– От этого страдал и мой отец, и мой дед, когда еще была жива бабушка. Сегодня в метро мне вдруг пришло в голову: а ведь я тоже могу пойти по этому пути.

Она выдохнула:

– Ты любишь меня?

– Никогда не смешивай одержимость с любовью, Рейко. Эта ошибка испортила мне полжизни.

– Что?

– С помощью меня отец пытался удержать свою жену, мою мать. Она была словно заперта в браке, который ей осточертел. А развода он не давал. Отец считал – она принадлежит ему. В конце концов он ее убил, а потом покончил с собой.

Ее потрясенный вид вызвал у него жесткую улыбку.

– Я стал жить с дедом и бабушкой и думал: теперь все изменится! Ничего не изменилось. Бабушка использовала меня, чтобы скрывать свои измены. Сколько раз я опаздывал в школу, потому что ей нужно было увидеться с «другом». И дед это знал, но он ее любил и все время ее прощал.

– Я видела вас вместе на выставке. Похоже, вы с ним очень близки.

Дамион опустил глаза:

– Когда бабушки не было, дед казался другим человеком.

– Поэтому тебе нужно найти те картины?

Он взял бутылку и начал сдирать фольгу.

– Последнее желание деда – похоронить его вместе с «Женщиной на пляже». Что я сам думаю по этому поводу, не важно.

Тон, которым это было сказано, давал понять – тема закрыта. Но…

– Так значит… ты становишься одержим… мною?

– Надеюсь, что нет, поскольку это была бы плохая новость для нас обоих.

Она облизала внезапно пересохшие губы. Их взгляды встретились.

– Ты никогда не спрашивала, как я узнал о твоем мужчине.

– И как же ты узнал?

Его смех отозвался хриплым эхом в полутемной комнате.

– Я прилетел обратно через две недели после того, как мы расстались. Я не мог перестать думать о тебе.

Ты была в своем любимом баре. Вы сидели в углу. Я увидел, как ты поцеловала его. Когда вы ушли, я пошел за вами. – Он пожал плечами, заметив ее изумленные глаза. – Когда ты пригласила его в свою квартиру, мне хотелось убить вас обоих…

– А теперь?

Его взгляд потемнел.

– Мне невыносима сама мысль, что у тебя были другие мужчины, но… ненавидеть тебя за это было бы лицемерием.

– Дамион…

– Это из-за меня? Ты спала с ним, потому что я от тебя ушел?

Это был вопрос, которого Рейко боялась. Сказать правду – значит признаться, как он много значил для нее. Но она не могла лгать.

– Да… Мне было плохо… Ты назвался чужим именем, а потом, когда умер мой дед, пытался откупиться от меня, словно от какой-то досадной ошибки. Я ненавидела тебя, но и себя ненавидела тоже. Это случилось только один раз. Я больше никогда его не видела.

Дамион выругался сквозь зубы.

– Сколько раз я хотел это сказать, но… с каждым днем становилось все труднее. – Он обошел вокруг стола и подошел к ней: – И я по-прежнему хочу тебя.

Она отступила:

– Постой… Ты еще не все знаешь…

Его глаза вспыхнули.

– Я больше не хочу слышать ни о каких мужчинах.

– Это как раз об этом. Я встречалась со многими, но после того раза ни с кем не спала. Я просто позволила отцу верить в самое худшее, чтобы заставить его остаться с матерью.

Его глаза расширились. Но потом он сделал несколько глубоких вдохов и… продолжил свое наступление.

– Рейко…

Она снова отступила.

– Это не означает, что я буду… Ты… я… Я не могу спать с тобой, черт возьми!

Он не остановился.

– Ах да, твое маленькое изобретение – я-не-могу-заниматься-сексом. Этот вопрос мы еще не обсудили.

Она покачала головой.

– Нет, Дамион. Эта тема не из приятных.

– Секс тоже не всегда бывает приятным. – Он сделал еще один шаг к ней.

Она продолжала отступать, пока наконец не оказалась у экрана с рыбками.

– Стоп! Не надо на меня давить, Дамион.

Он остановился и сложил на груди руки, буравя ее взглядом. Что там было в этих серых глазах?

Она облизала губы. Что-то необузданное.

– Через семь месяцев после… инцидента мой психотерапевт решил: для меня настало время перестать прятаться, надо завести новых друзей, выстроить новые отношения. Я попыталась. Я даже пошла на свидание…

– И что дальше?

О, черт, ей даже вспоминать об этом не хотелось.

– Это было одно из самых ужасных испытаний в моей жизни. Я даже не знаю, почему так случилось. В какой-то момент все было нормально, а в следующий… Это… это было ужасно.