Дамион выругался сквозь зубы.

Все! Теперь он уйдет. Уйдет и не вернется.

Он подошел к окну. В комнате наступила тишина, такая глубокая, что Рейко казалось, будто можно слышать, как на пол падают пылинки.

Он стоял так долго, его поза просто кричала о напряжении.

– Ты… на другой стороне комнаты… Ты даже не хочешь быть рядом со мной.

Неизвестно как, но в следующий момент Рейко вдруг оказалась на коленях у Дамиона Фортье. Его рука твердо удерживала ее подбородок.

Его поцелуй был нежен. До боли нежен…

– Прекрати… прекрати это… – Она попыталась вывернуться из его рук.

– Что?..

– Я пять лет тебя ненавидела. А теперь… теперь даже не знаю, что и думать… И это странно.

Она снова попыталась освободиться. Сильная рука держала ее за талию. Поворачиваясь, Рейко почувствовала его эрекцию. Жар хлынул ей в лицо. Она бросила на него осторожный взгляд.

Его улыбка стала шире.

– Я смущаю тебя? Да, ты меня возбуждаешь. И я хотел бы тебе это доказать. Меня тянет к тебе с такой силой, что я не могу сдерживаться. Не могу дождаться снова увидеть тебя без одежды.

Она напряглась еще больше. Дамион почувствовал раздражение. Ни с одной женщиной ему не приходилось так трудно. И ни одну женщину он еще так не хотел.

Он посмотрел на нее: на лице борьба и отчаянное желание спрятать уязвимость.

Его сердце дрогнуло. Он заставил себя расслабиться:

– Хватит напрягаться.

Ее глаза блестели, она готова была расплакаться.

Этот момент все равно наступит. Сначала нужно избавиться от секретов между ними. Теперь его очередь.

Дамион сделал еще один глубокий вдох.

– Я познакомился с Изадорой вскоре после того, как уехал из Токио. Я не горжусь этим, но мне было нужно тебя забыть. Ни о чем постоянном я не думал.

Ее губы презрительно сжались.

– Еще бы. Она ведь была замужем.

– Нет, не была! Я с ней познакомился, когда она уже развелась. Но Дом моделей был привязан к делам ее мужа. Если бы публика узнала, что она больше не замужем за Антонио Баптистой, это серьезно отразилось бы на их доходах.

– Ну да. Поэтому лучше уж прослыть прелюбодейкой, чем повредить бизнесу, так, что ли?

– Не смейся.

– А что там с детьми? Она действительно их оставила?

Его губы сжались. Чувство собственной вины вызвало ту же боль, как и в тот день, когда он об этом узнал.

– Да, это правда.

В ее глазах отразились гнев и презрение. Его сердце пустилось вскачь – ему нужно было стереть с ее лица эти эмоции.

– Месяца через три после нашей встречи она попросила меня познакомиться с ее детьми. Я не был готов к тому, чтобы оказывать какое-то влияние на детей. И… отказался. Изадора восприняла это по-своему. Она решила, что я не люблю детей. Я и не знал, что она совсем выкинула их из своей жизни, пока мне об этом не сообщил ее муж. В общем, выяснилось, что у нее были серьезные проблемы…

Ее глаза пристально вглядывались в его лицо. Наконец она спросила:

– Почему ты с ней расстался?

– Потому что понял: она была воплощением того, чего я сам пытался избежать.

– Она была… одержима?

Он кивнул:

– Я решил поговорить с ней. Ничего хорошего из этого не вышло. Через два часа я нашел ее в ванной с перерезанными венами…

– Боже! – Рейко была в шоке.

В глазах Дамиона застыла боль. Она подняла руку и дотронулась ладонью до его щеки.

– Это ужасно…

– Да… ужасно. Проблема действительно была очень серьезная. Именно поэтому Антонио с ней и развелся. Через некоторое время я нашел для нее подходящую клинику. В Аризоне.

Она вспомнила их разговор в парижском ресторане.

– И вы поехали туда вместе?

Дамион кивнул:

– Я оставался там несколько недель. Но потом стало ясно, что, а вернее, кто мог быть причиной такого ее состояния.

– Ты?

Он взял ее руку и мягко поцеловал в ладонь.

– До сих пор не могу себя простить. Я знал признаки одержимости, но просмотрел их. Этого больше не должно повториться.

В его глазах была такая боль, что у нее перехватило дыхание.

– Дамион…

– Я полностью открылся перед тобой и никогда не пожалею об этом. Потому что хочу, чтобы и ты доверяла мне. Во всем.

– Я… я не могу…

Она ожидала, что Дамион наверняка начнет спорить. Но он просто кивнул и поцеловал ее в лоб:

– Понимаю. Это процесс не легкий. Но в конце концов мы с ним справимся.

Мы?

Это слово испугало ее даже больше, чем непреклонная решимость, исходящая от каждого его движения.

Длинные пальцы скользнули по ее бедру, губы двинулись ото лба к щеке и, наконец, нашли ее губы.

А потом Рейко почувствовала, как он начал расстегивать пуговицы на ее блузке.

– Что ты делаешь?

– То, что хотел сделать с того самого вечера, как увидел тебя в доме у Эштона.

Его жаркий взгляд упал на ее открытую шею и дальше вниз, вдоль узкой ложбинки. Еще одна пуговица…

Она попыталась отстраниться, но он мягко удержал ее:

– Я хочу посмотреть на тебя, Рейко.

По ее спине пробежала дрожь.

– Я… я не готова к этому. Кроме того, ты ничего не забыл, Дамион? Разве ты не собирался заняться поисками подходящей супруги, чтобы заложить семя следующего поколения Фортье? – Боль пронзила ее, задержавшись в бесплодной утробе, где никогда не сможет вырасти ни один ребенок.

Взгляд Дамиона остался непроницаем.

– В свое время – конечно. Но сначала я должен сделать это. Я причинил тебе боль. Дай мне шанс все исправить.

– Еще разок переспав со мной?

Дамион покачал головой:

– Ты думаешь, с тобой что-то не в порядке? Я же хочу доказать – это не так. Не беспокойся, мы все будем делать очень медленно.

Еще одна пуговица. Почему, черт возьми, она не кричит от ужаса?

Словно зачарованная, вопреки всякому здравому смыслу, она смотрела на его лицо:

– Что означает медленно?

Он улыбнулся:

– Для начала я просто хочу расстегнуть твою блузку.

– И больше… ничего?

– Все зависит от тебя. Что ты хочешь, Рейко?