— Наконец-то, — мрачно хмыкнул он, осмотрев меня с ног до головы. — Я думал, ты там утонула.

— Нет, как видишь, пока ещё я жива, — развела руками, вызвав у мага грустную усмешку.

— Ужин подан, но без меня не начинай, — кивнул он в сторону своей комнаты и направился в ванную. Видно, что всё ещё обижается на меня за слова об убийце и насильнике, но я не буду извиняться. Это правда, именно потому она так задела Лана.

Маг провел в ванной минут десять, не больше. Всё это время я ждала его, сидя на одном из диванчиков и водя рукой по мягкой обивке. После случившегося в лесу я стала по-другому воспринимать Лана. Я начала осознавать, что он отнюдь не добрый и благородный, каким пытается казаться. Он убийца. Лишить жизни человека для него не стоит ничего, это обыденное дело. От этих мыслей тело пробрала дрожь, а перед внутренним взоров встал остекленевший взгляд мертвых голубых глаз, устремленных в небо.

Раздался раскат грома. За окном лил проливной дождь. Лан так и не сообщил городской страже о разбойниках, что напали на нас. Никто не собирается ничего расследовать, никого не интересует, есть ли у них сообщники. Лан просто убил людей, которые ему мешали. Ему нет дела до того, что остатки этой банды могут продолжить нападать на путников, и у них не окажется магического дара.

Хлопнувшая дверь ванной вырвала меня из мрачных мыслей. Я вздрогнула и подняла на Лана задумчивый взгляд. Он вновь был в одних штанах, сверкая обнаженным торсом и вытирая влажные волосы полотенцем.

— Пойдем ужинать, — не глядя на меня, бросил он. В спальне Лана был накрыт стол на две персоны. Еда не остыла, от неё по-прежнему шел пар. Лан сел за стол и указал мне на место напротив. — Садись.

— Никогда не видела так много вкусной и дорогой еды, — протянула я, осматривая то, что нам подали. Для Лана приготовили несколько мясных стейков, большую тарелку горячего супа, закуски и вино. На моей половине стола было несколько видов салатов, овощной суп с вермишелью, творожная запеканка и графин свежевыжатого сока.

— Привыкай, — усмехнулся маг. — Теперь ты будешь питаться только так, и даже лучше. Пока не съешь всё, десерт не получишь.

— С таким питанием я очень быстро превращусь в пышку, — заметила я, приступая к ужину. Благо, здесь не было десятка столовых приборов, которыми пугала меня мама. Всего одна вилка и две ложки — большая и маленькая.

— Не говори глупостей, — поморщился Лан, прожевывая кусок зажаренной свинины. — У тебя дефицит веса, это нужно исправлять. Было бы лучше, если бы ты ела мясо, — он послал мне многозначительный взгляд.

— Ну, ты же не ешь древесину и шерсть животных, — пожала плечами я.

— В каком смысле? — нахмурился Лан.

— В таком, что мясо для меня не съедобно, — серьезно ответила я. — Как древесина, шерсть, камни, земля. Мой организм это не примет.

Маг ничего не ответил, лишь покачал головой. Несколько минут над столом раздавался лишь стук столовых приборов.

— Скажи, где ты живешь? — нарушила молчание я. — У тебя свой дом в столице?

— Да, — ответил Лан, отпив вина из бокала и загадочно улыбнувшись. — Он очень большой. Там много слуг, много народа обитает. В основном это связано с моей работой.

— И мне придется общаться с этой массой народа? — сникла я, чувствуя боль в районе груди.

— Совершенно не обязательно. Моя семья живет в особой части дво…дома, там только самые близкие. У меня две сестры, старшая и младшая. Думаю, вы подружитесь.

— А твоя невеста тоже там живет? — прямо спросила я ледяным голосом.

— Нет, — удивил меня маг. — До свадьбы она живет в другой части дома и переедет ко мне только после заключения брака. Таковы традиции.

— Почему она не живет у себя дома? — нахмурилась я.

— У нас с её отцом много важных общих дел, нам приходится часто общаться. Поэтому он практически живет в моем доме. Его дочь переехала к нему год назад, правила это позволяют. Нехорошо из-за работы разделять семью.

— Это странно, — прошептала я, чувствуя, что что-то в этой истории не так, но что именно, я пока не понимала. — Спасибо за ужин, — вежливо улыбнулась я, когда тарелки были опустошены.

— Это ещё не все, — загадочно улыбнулся Лан и встал, чтобы подойти к окну. Одернув занавеску, он взял что-то с подоконника и повернулся. Маг держал в руках небольшую белую тарелку, на которой лежало…пирожное. Взбитые сливки лукообразной формы, словно купол, примостились на бисквитное основание золотистого цвета. У нас в деревне никогда не продавались пирожные, даже по праздникам. Это считалось угощением только для богачей.

— Ух, ты, — ахнула я, когда Лан поставил передо мной тарелку. — Какая красота!

— Рад, что тебе нравится, — без капли радости протянул Лан и вернулся на свое место. — Принимаешь еду из рук насильника и убийцы? — бросил он колкую фразу. Хоть маг и старался, чтобы его голос звучал ровно, но в нем чувствовалась обида.

— У меня нет выхода, — вздохнула я, беря в руки маленькую ложку. — Не голодать же.

Лан презрительно фыркнул и ничего не ответил. Только то, как настойчиво он начал резать отбивную, говорило об истинных эмоциях мага.

— Ты убил тех людей, — нарушила я напряженное молчание.

— Они были преступниками! — выпалил Лан и бросил на стол вилку с ножом. — Черт! — выругался он, откинувшись на спинку стула и проведя рукой по лицу. — Я не привык вести беседы с теми, кто грозится изнасиловать мою женщ… в смысле, спутницу и убить меня! — чуть-чуть повысив голос, сказал Лан.

— Я это поняла, — невозмутимо ответила ему, жуя бисквит. — Тебе проще убить.

Лан закатил глаза и запрокинул голову кверху.

— Вы, нимфы, такие… — запнулся он, подбирая слово, — наивные. Если мы будем сохранять жизни всех разбойников и насильников, нас самих скоро прирежут. Это жизнь, Гретта.

— Я знаю, Лан, — всё также спокойно отвечала я. — Именно поэтому мы живем вдали от такой жизни.

Регаллан

Император сидел на кровати и слушал шум дождя. Капли барабанили по подоконнику, успокаивая его и помогая настроиться на сон. Нимфа ушла спать в соседнюю комнату, так и не извинившись за свои слова о насильнике и убийце. Лан не мог перестать думать о них целый день. Никто и никогда не смел так открыто бросать ему в лицо подобные слова. Тем более, женщина. Скажи такое мужчина, и император тут же вызвал бы его на поединок, где показательно убил бы, но с Греттой все по-другому. Что он может ей сделать? Дать по губам, как маленькой девочке?

«Она не маленькая девочка» — сказал себе Лан, и из горла непроизвольно вырвался смешок. Поначалу нимфа произвела на него впечатление деревенской простушки, но чем больше они общались, тем сильнее крепло в нем убеждение в том, что она не от мира сего. Эта девочка мыслила по-другому, видела мир совершенно в ином свете. Какой нормальный человек будет защищать головорезов, которые едва не убили их? Тем не менее, Гретту напугала их смерть.