Лан не сожалел о том, что убил этих ублюдков, но если бы была возможность прожить тот момент еще раз, он бы так не поступил. Не ради них. Ему было плевать на их жизни. Он бы оставил эту свору в живых просто для того, чтобы не видеть ужас и невероятную боль в глазах маленькой нимфы.

«Зачем убивать, Лан?» — всплыли в памяти её слова, полные детского непонимания и ранящего разочарования. Она была готова сохранить жизнь тем, кто без раздумий перерезал бы ей глотку, перед этим жестоко надругавшись. Это ли не безумие? Или так проявляется чистота души? Несмотря на то, что в свои юные годы Гретта побывала в объятиях двоих мужчин, Лан мог бы уверенно сказать, что она невиннее многих девственниц, которых он повидал в своей жизни. Слишком добрая и беззащитная для обладательницы столь ценного дара.

Лан долго колебался, но всё-таки не выдержал. Встав с кровати, он осторожно толкнул дверь в соседнюю спальню и заглянул внутрь. Нимфа лежала в кровати, по шею укрывшись одеялом. Сомнений не было: девочка спит глубоким сном. Бесшумным шагом император приблизился к ней и присел на корточки у кровати, всматриваясь в красивое лицо Гретты. Во сне оно расслабилось, из него ушли постоянное напряжение и тревожное ожидание.

Регаллан поймал себя на мысли, что любуется ею и не может оторвать взгляд от идеальных алых губ, от длинных ресниц и от этих мягких каштановых волос. Она прекрасна. Именно так, в высоком смысле слова. Красивая молодая женщина с доброй душой.

Лан отчаянно захотел её поцеловать. Это желание окутало его сознание как пьяный туман. Его душа тянулась к ней, не принимая никаких объяснений и доводов. В эти секунды император был готов совершить все, что угодно, чтобы сделать эту женщину своей, привязать её к себе, чтобы их жизни были неразрывно связаны. Стоило представить восхищенный взгляд нимфы, устремленный на него, её светлую улыбку, и душа ликовала. Лицо Гретты было всё ближе, и Лан уже с наслаждением закрыл глаза, готовясь ощутить вкус её губ, как вдруг девушка зашевелилась.

Она перевернулась на спину, одеяло сползло, и император с замиранием сердца увидел, что нимфа спит обнаженной. Аккуратная грудь, увенчанная розовым соском, манила, как десерт. Лан ощутил давление в районе ширинки, но даже не двинулся с места. Он замер, словно статуя, смотря на соблазнительное полушарие голодным взглядом.

Император ощущал себя животным, которое подчиняется лишь инстинктам, забыв о приказах разума. Сам не осознавая, что он делает, Лан потянул одеяло вниз, оголяя нежную грудь девушки. Гретта зашевелилась, грозя проснуться, и в считанные секунды Лан сплел сонное заклинание, опутав им её голову. Это вышло рефлекторно, иначе он так быстро не управился бы. Боги Тьмы, как она прекрасна! Взгляд скользнул ниже груди, наслаждаясь видом тонкой девичьей талии, плавно переходящей в расширяющиеся бедра.

Регаллан не выдержал. В одну секунду он сорвался, как пес с цепи, и припал губами к затвердевшему соску. Он втянул его в рот, лаская языком и покусывая. Вторая рука сама потянулась ко второй груди, которая идеально поместилась в мужской ладони. Пальцы принялись играть с розовой горошиной, растирая её и сминая мягкое полушарие. Закончив с играми, Лан принялся целовать тело нимфы. С упоением, словно безумный, он покрывал поцелуями всю кожу груди, медленно спускаясь все ниже и ниже. Она прекрасна! Только эта мысль билась в голове императора. Восхитительная, невероятная, самая красивая женщина из всех в этом мире! Богиня. Гретта. Его нимфа.

Лан усыпал её живот нежными быстрыми поцелуям. Тонкая талия казалась такой хрупкой и очаровательной, что с ней не хотелось быть страстным. Она достойна нежности. Плавно поцелуи перешли на бедра. Сначала вниз по внешней стороне, а затем вверх, по внутренней. Лан подобрался к заветной части тела и слегка развел её ноги в стороны.

Он не мог остановиться, у него не было на это сил. Лан припал к нежным лепесткам, словно младенец к материнской груди. Он целовал их робко, неспешно, скользя губами по сладким складкам. Это настоящее сокровище. В его руках сокровище! Император провел языком по внешним лепесткам и медленно углубился в сердцевину цветка. Его вкус бесподобен, он напоминает дикий мед. Лепестки блестели от нектара, по ним можно было скользить, как по маслу. Лан осторожно раздвинул их пальцами и ввел язык в самую суть этого сокровища, имитируя то, что он хотел бы сделать с нимфой по-настоящему. Несколько минут он совершал возвратно-поступательные движения языком и непроизвольно терся пахом о поверхность кровати, испытывая при этом запредельное возбуждение.

Оргазм накрыл его с головой. На несколько секунд император выпал из реальности, испытывая невероятное счастье, растекающееся по всему телу, словно живая вода. Несколько минут он лежал вниз лицом, сминая простынь и пытаясь прийти в себя. В ушах звенело, а тело наполняла непривычная легкость, как после нескольких бокалов вина.

Подняв голову, Лан увидел лежащую на кровати обнаженную Гретту с бесстыдно раздвинутыми ногами. Она опутана сонным заклинанием, поэтому при всем желании не смогла бы проснуться. Император едва не застонал от отхватившего душу чувства вины и позорного стыда. Что на него нашло, черт возьми? Почему он набросился на девочку, как дикое животное? Душу Лана охватил страх. Никогда в жизни он не терял контроль над собой до такой степени. Да, мог побуянить, если выпьет много вина, но набрасываться на женщин?! Это слишком.

Император аккуратно перевернул нимфу на бок, сведя её ноги вместе. Он укрыл её, заботливо подоткнув одеяло, чтобы она не замерзла ночью.

— Прости меня, девочка, — прошептал Лан, чувствуя себя чудовищем. — Прости.

Он фактически сбежал в ванную. Опустившись в горячую воду, император прижал пальцами глаза и запрокинул голову назад. Случившееся не укладывалось у него в голове. Что он творил?! Лан ведь пообещал ей, что не прикоснется! Пусть это и касалось всего одной ночи, но ведь девчонка поверила ему и сегодня без опасений легла спать в соседней от него спальне. Император взял на себя обязанности опекуна, а значит, поклялся защищать нимфу. Вместо этого едва не изнасиловал малышку. Грязно лапал её и приставал, а затем позорно кончил в штаны.

— Идиот, — шепнул Лан и запустил пальцы себе в волосы. — Я настоящий идиот.

Император пролежал в ванне около получаса. Все это время его грызло чувство вины, а осознание собственной неадекватности подрывало веру в себя. Уже один раз он обидел её, и вот, снова потерял контроль над собой. Такого больше не должно повториться никогда. Он не прикоснется к ней и пальцем. Уже через пару дней они будут во дворце, а там у Лана будет меньше времени для общения с нимфой. Кажется, теперь он начал понимать, о чем предупреждала его Гретта в самом начале их знакомства. Император обязан защитить её от подобного поведения. В первую очередь, защитить от самого себя.

Гретта

Лан разбудил меня ни свет ни заря. К счастью, он сделал это, не заходя в мою спальню, ведь я спала обнаженной. К сожалению, кроме халата здесь больше ничего не было, даже ночной сорочки. Сначала я попробовала уснуть в халате, но широкий воротник давил на шею, и вскоре у меня разболелась голова. Пришлось снять его и спать в чем мать родила.