– А когда у тебя будет день рождения, что бы ты хотела получить в подарок?

– До него еще далеко, – пожимала плечами Галя, не поддерживая тему.

– Нет, – не отставал кавалер. – Вот если предположить, что он у тебя скоро, что бы ты хотела получить в подарок от… ммм… ну, скажем, мужчины?

– Не знаю.

– Хорошо, давай вместе придумаем, – продолжал тонко намекать Женя. – Дорогое кольцо, духи, шоколадку, что-нибудь хозяйственное, цветы или серьги с бриллиантами, например?

Последнее предположение его смешило, но для полноты картины без него было не обойтись.

– Я не ношу серьги, – застенчиво улыбалась Галя, мастерски уходя от ответа, как старый еврей, у которого родственники собираются взять в долг без отдачи.

На самом деле она хотела весь список. Это было бы щедро и одновременно романтично. А выбирать что-либо одно чревато последствиями. Если назвать кольцо, то Женя сочтет ее жадной и меркантильной особой. Духи можно получить какие-нибудь не те, и потом придется ими обливаться, изображая экстаз от неприятного аромата. Что-нибудь хозяйственное было тоже весьма многозначным пунктом: швабра или стиральная доска – вещи, безусловно, в хозяйстве нужные, но получить их в подарок не хотелось. И вообще, Галя не была такой уж хлопотушкой, чтобы восторгаться утюгом или электромясорубкой. За недолгое время знакомства, изучив Женю и ценя в нем простоту и прямоту, Галя понимала, что назови она цветы с шоколадкой, желая продемонстрировать свою скромность, именно их он и принесет на день рождения. И будет обидно, и будет испорченный праздник и долгие размышления, почему он сделал именно так: потому что она попросила когда-то, хотел сэкономить, решил посмеяться над ней.

Несмотря на свою непритязательность, Галя все же жаждала хотя бы какой-то минимальной романтики в отношениях с мужчиной, а кухонно-поломоечные и прочие хозяйственные агрегаты в ее и без того невысокие требования не вписывались. Глупой простушкой она не была: просто недооценивала себя под давлением маминого авторитета, комплексовала из-за стабильного недостатка мужского внимания, боялась ошибиться. Поэтому все, что бурлило, кипело и формировалось у нее внутри, внутри же и оставалось. Поскольку за долгое время бесплотных попыток хоть как-то и чем-то заинтересовать сильную половину человечества ей ни разу не везло, Галочка стала наблюдательной и к двадцати пяти годам понимала намного больше, чем ее везучие сверстницы, уже получившие мужа, ребенка и семейное счастье. Она училась на чужих ошибках, благодаря судьбу за то, что сама ни разу не ошибалась. Больше фортуну благодарить было не за что.

– Скучная ты, Галка, – мечтательно вздыхала Наташка, вечно находившаяся в самой гуще событий. – Жизнь – сплошной аттракцион, а ты все пропускаешь.

– Натуль, я не хочу тебя обидеть, но разве ты не жалеешь, что связалась с Федькой? Это же не аттракцион, а грязь!

– Не поймешь ты, маленькая еще. Не доросла ты, Галина, до нужной кондиции. Федька – карусель под дождем. Мокро, холодно, обидно, но ведь красиво. И праздник был, и аттракцион, и кружилась я, Галька, как никогда! И билетик на память у меня остался – Маня.

– Билетик, – ворчала Галя. – У меня целый класс таких билетиков. Знаешь, как тяжело детям из неполной семьи?

– Я знаю, как тяжело мамам из неполной семьи, – парировала Наталья. – Зато она у меня есть, понимаешь. Мне есть ради чего жить. А с твоим подходом, если мы заранее знаем, чем все закончится, то надо сразу купить место на кладбище, гроб заказать и ждать. Нервные клетки сэкономишь.

Галочка действительно не понимала подругу. До тех пор, пока ей тоже не выпал счастливый билет – Женечка. И Галина была уверена, что ее карусель будет без дождя: только ясное небо, теплое солнце и бесконечное счастье. Она хотела все и сразу, а бродивший вокруг да около Женя, то ли слишком тактичный, то ли нерешительный, тормозил процесс, заставляя Галю проявлять инициативу, что было ей несвойственно.

Поэтому когда он однажды привез ее в свой магазинчик и широким жестом обвел синтетически-кружевное великолепие со словами «Выбирай, что хочешь!», она была потрясена и даже напугана.

Если бы Женя торговал обувью, то Галя почувствовала бы себя Золушкой, примеряя туфельки. Но так девушкам везет только в сказках. Золушка, примеряющая трусы и лифчики, – очень современно и несколько шокирующе. Тем более что она не знала – примерка будет происходить в присутствии принца или нет.

– Вы сами девушку обслужите, мне уйти? – Продавщица понимающе-пошло улыбалась и недовольно оглядывала покрасневшую Галочку.

Поймав метнувшуюся на выход девушку, Женя прояснил обстановку:

– Я по делам на полчаса отъеду, а вы тут развлекайтесь.

Едва Женя ушел, в закуток влетела Наталья:

– Чего у вас тут?

– Хозяин девушку привел, велел одеть.

– Скорее раздеть! – радостно воскликнула Наташка. – Ну наконец-то!

– Что? – перепугалась Галя.

– О, – закатила глаза подруга, а продавщица хихикнула. – Галина, ты, конечно, извини, но мне за тебя уже стыдно. Авансом. Нельзя же до такой степени ничего не понимать.

– Он просто хочет купить мне белье, – защищалась Галочка, едва не плача. Теперь ей уже не хотелось ускорять ход событий. В ее ночных фантазиях сближение должно было начаться с поцелуев, а не с белья.

– Конечно, хочет! – рявкнула Наташка. – Увидел твои шаровары и захотел. На тебе же натуральное психологическое оружие – любого мужика в импотента превратят.

– Ничего он не видел…

– Если ты не показывала, то это не значит, что он не разглядел. Дай угадаю, – Наталья многозначительно нахмурилась и свела глаза к носу, – та-а-ак, на тебе сейчас белые трусы в розовый горошек и жуткий лифчик с широкими лямками.

– Не в горошек, а в цветочек.

– Тогда это меняет дело. Для справки – под летние платья надо надевать приличное белье. Во-первых, твои цветочки просвечивают, во-вторых, контур виден. Если хочешь, чтобы никто не догадался, что на тебе, носи длинные плотные юбки.

– У тебя тоже все видно, – отбилась пристыженная Галочка.

– Эх ты! У меня так и задумано. А ты что, тоже решила потрясти его воображение вот этим вот? – И Наталья подцепила пальцем широкую атласную лямку, выглядывавшую из широкого выреза Галочкиного платья.

– Ну и что? В человеке главное – душа!

– А в женщине – белье! – нравоучительно поддержала Наталью продавщица. – Кстати, у тебя там покупатель по товару шарит.

Наташка, выругавшись, унеслась к себе.

– Давайте подберем вам что-нибудь классическое. Или модное? Ой, не подумала: вам носить или на ночь?

Галя, еще в начале ее выступления округлившая глаза, теперь вообще походила на пучеглазую лягушку, к которой на болото приехал паровоз.

– На ночь?

– Ну да, – дернула тощим плечиком девица, намекая, что удивлена Галиной неосведомленностью. – Чтобы снимать, а не носить!