– Вы сгущаете краски. Мы просто… – попытался Виктор урезонить Инга.

– …будете пугать меня местью подельников Боба? Да им уж хватит ума вычислить настоящего убийцу, не то что вам, – рявкнул Инг.

Шу подскочила к брату и обхватила того за плечи: не хватало еще, чтобы он накинулся с кулаками на полицейского.

– Заканчивай истерику, а то они и до утра не уйдут, – прошептала она на ухо и для верности стиснула в объятиях еще крепче. Инг раздраженно отцепил от себя Шу и ушел в свою комнату, злобно хлопнув дверью. Полицейские не стали ему препятствовать.

– Больница – смысл его жизни. – Шу осуждающе взглянула на полицейских. – Как вы допустили такое, что в ходе расследования страдают невинные люди? Разве вас этому учили?

– Не мы приняли решение об отстранении, – вмешался до этого хранивший молчание Кристиан Верц.

– Вам не стоит учить нас, как правильно работать, – подал голос Виктор. – Убийство пациента, тем более такого известного преступника, как Боб, очень резонансное дело. И неизвестно еще, какая правда может выплыть наружу. С Ингом мы продолжим беседовать завтра утром, сейчас разговоры не возымеют никакого толка. А вы отправляйтесь спать. Но сперва заприте за нами дверь и не открывайте шторы на окнах. С этой минуты за вами и вашим братом будут присматривать.

Виктор отвесил короткий поклон, Кристиан в свою очередь пробормотал «Доброй ночи», после чего мужчины покинули квартиру, делая вид, что не замечают откровенно враждебного настроя Шу. Как и было велено, девушка тут же заперла на все засовы дверь, а после подошла к комнате Инга и прислушалась. Тишина.

«Хоть бы из петли не пришлось вынимать, – содрогнулась Шу. – Неизвестно, как он переживет потерю работы. Вот мой отец, к примеру, выбрал не самый лучший способ решения проблем».

– Инг, они ушли, – сообщила Шу и надавила на ручку двери, но это оказалось напрасным: Инг заперся изнутри. – Может, откроешь?

Девушка злобно пнула дверь ногой в ожидании ответа.

– Я в порядке, иди спать. – Щелкнул замок, и на пороге показался Инг: бледный, взъерошенный, с потухшим пустым взглядом, в котором отчетливо читались тоска и горькая обида.

Последний раз в таком состоянии девушка видела его лет пять назад, когда от сердечного приступа умер их опекун Адэр Мольен. В голове Шу промелькнула дикая мысль позвонить Кэти и умолять ее приехать, чтобы спасти Инга от нестерпимого одиночества. Но вряд ли муж Кэти оценит столь благородный порыв.

– Иди спать, Шу, – усталым голосом повторил Инг. – А утром зайди в зоомагазин, что на углу, и купи все необходимое для котенка.

– А почему я? – возмутилась девушка. – Ты приволок этого кота. Сам им и занимайся!

Но дверь комнаты снова захлопнулась перед носом Шу.

«Ну, Инг, а я тебя еще жалела», – вздохнув, пробормотала она.

Постояв на всякий случай немного под дверью, Шу все же решила пойти спать, предварительно обустроив котенка со всеми удобствами: малыш ведь не виноват, что Инг заперся в комнате, разозлившись на весь белый свет.

Алиса разложила перед собой на столе две булочки, банку сливочного сыра и контейнер с аккуратно нарезанными свежими помидорами и огурцами. Ароматный чай дымился в кружке. Красота. Что может быть прекраснее обеденного перерыва на работе? Но нужно было спешить, пока в столовую никто не пришел.

Алиса любила есть в одиночестве. В крайнем случае, в компании хохотушек-медсестер. Хуже всего, когда к ней подсаживался Демид – лаборант со второго этажа. Каким-то внутренним чутьем он практически всегда умудрялся точно вычислить время обеда Алисы (хотя она старалась проскользнуть в столовую незамеченной) и увязывался за ней по пятам. Рот Демида напоминал Алисе черную дыру. Когда он находился поблизости, еду приходилось крепко держать обеими руками, в противном случае существовал риск остаться голодным. Лаборант, мило болтая, одним махом поглощал свой обед, между делом уничтожая съестные припасы собеседника. Все это проходило в шутливой форме под видом «Ну ты же не против?», «Угостишь немного?» или «Дашь откусить?» Демид не брезговал и чая попить из чужой кружки, а если ему делали замечание, то искренне удивлялся, заявляя: «А что такого? Ну налей себе еще. Подумаешь, кипятка пожалела».

– Привет!

Алиса вздрогнула и обернулась, заметив стоящую у окна Сив.

– Ты жива. – Алиса подскочила к девушке и схватила ту за руки. – Когда мы виделись последний раз, ты была сама не своя. Половина лица – черная. И ты появилась почему-то не на поляне, а в чаще среди черных деревьев, болталась там на ветках, словно застрявший воздушный змей.

– Да? – Сив нахмурилась. – Я не помню, но возможно, так случается, когда балансируешь между жизнью и смертью.

– Хакон спас тебя?

– Он послал Ньена.

Алиса стиснула в объятиях Сив и коротко поведала ей о встрече с Матсом и его подопечными.

– Забавно, Хакон мне об этом не рассказывал. – Сив, скрестив ноги, уселась прямо посреди обеденного стола. – Он уверял, что видит вероятные пути. Сам. Про Матса впервые слышу. И кто там еще, Шу?

– И Иви.

– Хм, интересно, но вполне объяснимо, – прищурилась Сив.

– Ты знаешь больше, чем говоришь, – насупилась Алиса.

– Да ничего я не знаю, – беспечно отмахнулась Сив. – Это лишь мои предположения.

– Так поделись ими. Почему, скажем, время в наших мирах течет не синхронно? То быстрее, то медленнее? Сколько дней прошло с нашей последней встречи по твоим ощущениям?

– Алиса, я сейчас сплю в комнате целительницы, матушки Хакона. Она без конца жжет свои благовония и опаивает меня травами. Я понятия не имею, ночь на дворе или день. И почему ты думаешь, что ответы приблизят тебя к истине, а не запутают сильнее? – хитро улыбнулась Сив. – Не стоит верить Кровавой Ведьме.

Алиса вздохнула, ну что можно было взять с Сив? Никогда не хочет нормально отвечать на вопросы.

– Все плохо!

Алиса едва не свалилась со стула, потому что эти слова Инг проорал ей в самое ухо.

– Инг, она так со страха помереть может. Не подкрадывайся со спины, – пригрозила другу Сив. – Что у тебя стряслось?

– А то! – Инг вцепился в плечи Алисы железной хваткой. – Ты! Ты обещала смотреть мои пути и предупреждать об опасностях. Всегда! Но вечно обо мне забываешь.

– А сам-то, – фыркнула Сив. – Просыпаешься и даже имени ее не помнишь.

– Да что стряслось-то? – Алиса тревожно глянула на дверь: только бы сейчас в столовую никто не вошел. Быть застуканной во время разборок с потусторонними невидимыми друзьями сулило мало хорошего.

– Меня отстранили от работы. Виной тому насильственная смерть моего пациента, и обстоятельства сложились так, что я числюсь главным подозреваемым в убийстве. – Инг убрал руки с плеч Алисы и отступил на шаг назад. – А еще я психанул и уволился, сказав, что уеду в столицу, как только расследование завершится.