- Будет, - не стал я разочаровывать полукровку, внимательно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Отслеживающая магия сбоев не давала – нас уже практически взяли в кольцо. – Сотни три разномастных наемников хватит?

- Вполне, - предвкушающе оскалился Кейн. Но вдруг опомнился, моргнув, как мамочка, озаботившаяся тем, как ее непоседливые чада будут возвращаться домой. – Так, постойте. А как они сюда попадут-то?

- А меня пропустят, - оскалился в улыбке Алаутар, хватаясь руками за темноэльфийскую защиту, словно заключенный в темнице цеплялся за прутья решетки в надежде увидеть из узкого окна хотя бы единственный луч заходящего солнца. – Не так ли, котенок?

Саминэ, не выдержав напряжения, отшатнулась, врезавшись спиной в мою грудь. И не сумела сдержать хриплого возгласа, пропитанного насквозь смесью шока, недоверия и ужаса:

- Что?!

- Надо же, - изумленно вскинуло брови вампирское отродье. – Ты заговорила, малышка! Быстро же. Даже жаль… Я привык к молчаливым, покорным куклам.

- Она твоей игрушкой не станет, - с громким треском за спиной Владислава распахнулись бронзовые крылья. – Никогда!

- Как будто тебя кто-то спрашивает, - небрежно бросил в его сторону Алаутар. После чего снова прилип к магической решетке, приторным, липким голосом уговаривая. – Ну же, котенок, сделай так, как я прошу. Убей этого пернатого полукровку! А после принеси мне голову наследника Сайтаншесса. Так уж и быть, ввиду обстоятельств, серебряное блюдо не прошу.

На аллее воцарилась тишина. Вампир продолжал елейно улыбаться…

И где-то сбоку шокировано просипел Кейн:

- И это еще меня шизофреником называют?!

Саминэ же задрожала снова, но уже не от страха. На сей раз ее высокий, чистый голос звенел праведным гневом:

- Ты сумасшедший?! Я никогда этого не сделаю!!

Улыбка на лице вампира на мгновение превратилась в звериный оскал. Нетерпеливо царапнув барьер, наложенный представителем имперской семьи, он с нажимом повторил:

- Это не просьба, Эльсами ТаꞌЛх. Это приказ. Убей их обоих. Сейчас же!

Я лишь беззвучно усмехнулся, прекрасно понимая, что будет дальше.

И моя маленькая леди не разочаровала. Едва не задохнувшись от гнева от злости и возмущения, она громко, четко и непоколебимо выдала то, что от нее ранее не слышал никто и никогда:

- Да пошел ты!

Кейн подавился на вдохе собственной слюной, едва не навернувшись с камина. Хантар удивленно выгнул брови, переглянулись ошарашенные близнецы, и даже потрясенный Владислав замер в пол оборота, не поверив собственным ушам.

Я же, не сдержав довольной улыбки, наклонил голову, чтобы коснуться губами пушистых волос цвета червонного золота.

В своей подопечной я не сомневался.

А вот с ее врага все признаки веселья слетели тут же.

Выпрямившись, он вдруг отступил… и шагнул вперед, преодолевая темноэльфийский барьер так, словно его не существовало.

И в тот же миг стало ясно – шутки на сегодня закончились.

В том, что защита пропустила нас, не было ничего удивительного: во мне до сих пор оставалась кровь Саминэ, которая являлась хозяйкой этих мест; близнецы являлись создателями и легко протащили Хантара; Кейн же, так или иначе, был плотно связан с вампиркой. Но то, что прошел Алаутар, означало только одно – не вся кровь Саминэ была потрачена на ритуал, кое-то он оставил при себе.

И снятие барьеров одно из самых незначительных преимуществ, которые теперь были на его стороне. Одним Хранителям известно, какие еще извращенные идеи придут в его больной, воспаленный и пропитанный садизмом мозг.

Но пока вампир лишь приблизился, остановившись в десятке шагов от Владислава. И нападать по какой-то причине не спешил, только махнул рукой, небрежно выплетая какое-то странное заклинание, смутно поддающееся узнаванию…

Заклинание, которое эрхан играючи, на подлете разрубил своим полуторником.

Едва коснувшись лезвия из сплава стали и амарилла, заклятье просто распалось на мелкие черные частицы и, слабо мерцая, медленно пустилось на дородную пыль.

- И всё, что ли? – бесшумно соскользнув с камина на землю, разочарованно протянул Кейн.

И в тот же миг лицо вампира исказила улыбка с уже знакомыми нотками безумия, а пепел темного заклинания взлетел вверх и единым обликом бросился вперед. Но не к Владиславу, как все думали.

А к Саминэ.

Со скоростью, слишком быстрой для обычного плетения, оно оказалось рядом и с силой врезалось в грудь вампирки, заставив ее пошатнуться.

Я предвидел это, более того, я предчувствовал нечто подобное. Но, прекрасно распознав сущность магии, препятствовать не стал.

- Нет! – хриплый возглас магистра больше походил на рев раненного зверя, чем на человеческий. – Саминэ!

В этот проклятый миг я как никто другой понимал чувства, которые раздирали эрхана изнутри. Как и осознавал, что любые попытки его успокоить сейчас бессмысленны. Только одно могло вернуть ему душевное равновесие – это сама вампирка.

И она это сделала.

Невольно охнув и зажмурившись сначала, уже через пару мгновений она изумленно выдохнула, открывая глаза:

- Влад, я… Кажется, я в порядке.

Брови побледневшего демона, готового сорваться с места в любой момент, взлетели вверх в немом изумлении.

- Ритуал подчинения, - глядя поверх ее головы, беззвучно произнес, зная, что ученик Сайтоса меня поймет. Среди многочисленных талантов магистра ядоделия умение читать по губам было едва ли не самым банальным. В конце концов, мы с ним учились у одного и того же Мастера. – Заклятие-активатор.

- Айщадэ шоран эгор. Каваралэ! – послышались резкие, отрывистые слова Алаутара, прозвучавшие на древнем вампирском наречии… и мои грубы дрогнули, обозначая усмешку.

А вот и закрепитель.

Нет, сложись прошлое иначе, сейчас мы бы действительно имели одну большую, фактически нерешаемую проблему в виде собственной, равнодушной подопечной, которая, полностью лишившись воли, обязательно попыталась бы нас убить. Но… не в моих привычках повторять дважды.

Однако я действительно удивлен, насколько порой предусмотрительны бывают боги.

И сейчас, привычным жестом положив ладони на тонкую девичью талию, я наклонился, чтобы шепнуть замершей вампирке несколько простых слов:

- Помни, что сказал Авалон.

Разительные изменения. И секунды не прошло, как Саминэ вздохнула с облегчением, расслабляясь в моих руках. И, вслед за ней, далеко не сразу, но заметное облегчение проступило на лице Владислава.

Жаль только ненадолго.

Ледяной, жестокий приказ щелчком кнута пронесся по развалинам:

- Убей их!!

Но с губ вампиренка сорвался лишь тяжелый, практически мученический вздох – таким она всегда награждала Рика и Кейна, когда они в очередной раз, впав в детство, устраивали потасовку с массовым беспорядком. С той лишь разницей, что раньше ее укор был исключительно немым, а за покушение на