– Букет – огонь. – Наклонившись к моему столу, мурлычет она.

(Видели, как мурлычет гадюка? Вот и я моментально напрягаюсь. И так происходит всякий раз, когда вижу Барракуду улыбающейся или любезной).

– А…э… – Застываю я.

– Можешь не мычать. – Усмехается начальница, упирая ладони в мой стол и наклоняясь еще ниже. – Элегантные альстромерии и благородные орхидеи в большой плетенной корзине: я даже ни минуты не сомневалась, может ли наш европейский гость выбрать что-то подобное. Правда, мне пришлось убрать их в коридор, у меня аллергия, но это мелочи. – Хмыкнув, она переводит взгляд в сторону общего офиса. – Или цветы для девчонок. Как ему вообще могло прийти подобное в голову? Отличная работа, Хмельницкая.

– С-спасибо. – Благодарю я, расправляя плечи.

– Я рада, что ты меня услышала. И вижу, как ты стараешься. – Выпрямляясь, произносит Алла Денисовна. Она бросает короткий взгляд на кабинет Линдера. – Но…

– Но? – У меня холодеет спина.

А в носу щекочет от ее тяжелого парфюма.

– Я также слышала про ваши намерения собраться сегодня по окончании рабочего дня.

«В этом здании что, даже у стен есть уши?»

– Я… Мы… – Мне приходится сглотнуть. – Ничего такого, уверяю.

И это правда, ведь неизвестно, во сколько сегодня уйдет Линдер – вчера он продержал меня в офисе до половины десятого.

– И в связи с этим, хочу предупредить. – Она угрожающе качает головой. – Постарайтесь не разнести офис.

– Так вы разрешаете? – Мои брови лезут на лоб.

– Не буянить. Прибраться. – Отчеканивает Барракуда. – Ответственность на тебе лично.

– Спасибо! – Восклицаю я.

Мне хочется броситься ей на шею и обнять. Мне хочется обнять Барракуду – с ума сойти! Но я остаюсь стоять неподвижно.

– И вот еще. – Она внезапно переходит на шепот. – Я сегодня поужинаю с господином Линдером, уведу его из офиса, так сказать, пораньше. Но у меня будет к тебе одно ма-а-аленькое поручение на будущее.

– Да?

– Его ежедневник. – Аллочка Денисовна мечет жадный взгляд через стекло, в кабинет Карла. – Если представится удобный момент, глянь, нет ли там чего-нибудь интересного.

– О… – Я киваю, как заведенная. – Да. Да, хорошо.

– Аккуратно. – Постукивая ровными ноготочками по столешнице, шепчет она.

– Разумеется.

– Алла! – Застает нас врасплох Линдер.

– Карл! – Фальшиво взвизгивает она и распахивает ему объятия. – Я как раз пришла поблагодарить тебя за букет!

– Не стоило. Это просто…

– Просто потрясающе! Он великолепен! – Она увлекает его за собой в его кабинет. – Ничего прекраснее не видела, клянусь!

– С праздником. – Перед тем, как закрыть дверь, говорит Карл.

Он смотрит на меня через стекло, и я вижу благодарность в его глазах.

После обеда приносят букет. Бордовые хризантемы, розы, сиреневатые каллы.

– Диана Хмельницкая? – Уточняет курьер.

– Да.

– Распишитесь.

Судя по бумагам, цветы для меня. Я расписываюсь, принимаю букет и с удивлением разглядываю бутоны. Сердце в груди делает кульбит. «От кого они?»

Я поднимаю взгляд и смотрю сквозь стеклянную стену на Карла. Босс отводит глаза – будто увидел что-то важное за окном, а затем снова утыкается в бумаги.

– Вам нужна ваза. – Шепчу я цветам.

«А мне нужно научиться стирать с лица дурацкую улыбку», – с этой мыслью я иду на поиски вазы.

– Ух, ты, роскошный! – Восклицает Алиса, заметив меня с букетом. – Это от кого?

– Не знаю. – Лукаво улыбаюсь я. – Ваза есть?

– Вот. – Пошарив в тумбочке, подруга ставит передо мной емкость, похожую на здоровенную банку с широким горлом.

– Спасибо! – Говорю я, подхватывая ее свободной рукой.

– Эй, Диан, а тут карточка. – Замечает Алиса бумажный квадратик, спрятанный среди бутонов и листьев.

– Дай. – Я едва не роняю вазу, пытаясь выхватить карточку, которую она выуживает двумя пальцами из букета.

– Да на, на! – Смеется Алиска. – Не прочитаешь, что там написано?

– Только наедине с собой, прости. – Подмигиваю я.

И ухожу.

Набрав воды в вазу, погружаю в нее цветы и несу букет на свой стол. Воркую с каждым лепесточком, утыкаюсь носом в бутоны и тяну носом аромат.

– Ммм…

Карточка, лежащая в кармане брюк, не дает мне покоя, но я специально оттягиваю этот приятный момент. Бросаю короткие взгляды на шефа, но тот только и делает вид, что увлечен работой. И я пытаюсь унять внутреннее ликование: значит, сам смущен тем, что прислал мне цветы.

Покружив еще немного вокруг букета, я опускаюсь в кресло и достаю записку. Перед тем, как открыть, снова кошусь на Линдера. Мы сталкиваемся взглядами, и босс тут же возвращается к работе за ноутбуком.

– Глупенький, я все равно уже знаю, что он от теб… – Осекаюсь на полуслове.

«Думаю о тебе постоянно. Твой Артурио» – написано в карточке.

– Твою м…!

Мои наивные надежды разбиваются об эти строки.

«Черт! И зачем я сказала этому придурку, где работаю?!»

Мне хочется убиться головой об стену.

– Уродский букет. – Я отодвигаю его на другой конец стола. – И воняет мерзко.

Прикусываю губы от обиды.

А затем снова смотрю на Линдера, и он снова отводит взгляд. Хмурится, делая вид, что чрезвычайно увлечен работой. И я тоже отворачиваюсь.

* * *

Чтобы вы понимали уровень моей везучести.

Шесть вечера.

Я целый день на ногах, во рту с завтрака ни крошки не бывало. У Линдера видео-совещание с партнерами. Решив, что это лучший момент, чтобы перекусить, я устраиваюсь удобнее в кресле (отворачиваю его от кабинета шефа), достаю булочку, которую принесла мне в обед Люба, пытаюсь откусить кусок, и тут… Карл выходит из своего кабинета.

А я с булкой во рту.

С булкой. Во рту.

Лучший момент, чтобы провалиться под землю. Но, увы, в этом здании бетонные перекрытия.

– К-мельниць-ка-а. – Карл замирает, уставившись на меня.

– Да? – Пряча надкушенную булку, выпрямляюсь я.

– Прожуйте. – Просит босс, склонив голову набок.

– Угу. – Я глотаю непрожеванный кусок, и из глаз едва не брызжут слезы.

Встаю. Стучу себе кулаком в грудь.