Максим кивал и посматривал то в окно машины, то на экран своего телефона. Наконец красная точка на экране стала двигаться на север. Видимо, такси, в котором ехал священник, объезжало вокзал. Значит, целью поездки было что-то другое. Алексеев облегченно вздохнул. Если отец Лонгин куда-то собрался ехать на поезде, то у Максима имелись все шансы его упустить. Он мог не успеть взять билет на поезд, билетов могло не оказаться, да мало ли что еще может помешать.

Размышления о том, куда же Лонгин едет, навели Максима на логичную мысль. Он хорошо знал Рим, бывал здесь очень часто за время работы во внешней разведке. Церковь Святителя Николая Чудотворца! Это не просто русский православный храм в Риме, не просто самый старый из русских приходов в Италии. Он существовал и действовал под патронатом владыки Кирилла. Значит, посланец главы российской церкви имел послание к настоятелю православного храма в Риме, а может, рассчитывал и на его помощь в чем-то.

Алексеев перебил словоохотливого водителя и уверенно назвал новый адрес на виа Палестро. Минут через двадцать он увидел храм. Когда-то Максим здесь бывал, у него тут состоялась встреча. Но снаружи он храм не разглядывал, а сейчас ему предоставилась такая возможность. Этот трехэтажный особняк, при котором и была когда-то домовая церковь, принадлежал князьям Чернышевым. Последний наследник, княгиня Мария Чернышева, завещала «Палаццо Чернышев» православной церкви еще в 1897 году. Но из-за юридических сложностей особняк перешел во владение церкви только в 1931 году. Теперь саму церковь перестроили, установили купола.

Неожиданно сигнал на экране замер в квартале от храма. Максим определил эту точку как район отеля «Стелла». Может, он ошибся, и отец Лонгин все же решил остановиться в отеле? Или у него тут тайная встреча с одним из постояльцев? А потом он увидел плечистую фигуру священника в черной рясе. К его удивлению, Лонгин был сейчас не в высоком клобуке, что соответствовало его статусу и сану, а в простой мягкой шапочке — скуфье. Интересно, он что, «шифруется»? Максиму этот момент показался важным.

Проехав вперед по оживленной улице, Алексеев попросил водителя остановиться. Выйдя из машины, Максим сразу же юркнул в книжный магазин и занял позицию у стеллажа, что стоял у широкого окна. Ждать пришлось недолго. Быстрым шагом прошел отец Лонгин, потом наметанный глаз Алексеева вычленил из потока прохожих невысокого парня с вьющимися темными волосами. Тот двигался странно, как будто готов был в любой момент спрятаться, зайти за угол, присесть на корточки и начать завязывать шнурки. Так обычно вели себя те, кто не обладал высокой подготовкой наблюдателя. И вообще не имел оперативной подготовки.

Максим купил журнал по дизайну внутренних помещений и вышел на улицу. Отец Лонгин приближался к подземному переходу, из которого можно выйти на перекрестке в трех точках. Наблюдатели заволновались. Теперь Максим без труда определил еще двоих. А священник ведь «проверялся»! Вот что значит навыки, «школа». Умело, спокойно и абсолютно незаметно для непрофессионала.

Алексеев пристроился за священником шагах в двадцати и тоже спустился в переход. Миг, и он потерял Лонгина! Вот это класс! Максим быстро прокрутил в голове возможные ходы, все способы, которым его самого учили, которые он постиг в процессе работы. Лонгин мог уйти только вправо, если он мгновенно присел и снял свой черный головной убор. Все правильно, у тех, кто его «ведет», «замылился» глаз именно из-за приметной черной шапочки, черной рясы священника. В толпе рясы не видно, поэтому Лонгин нагнулся, снял скуфью и свернул за угол направо. Там он пройдет какое-то время, скрываясь в толпе, и воспользуется проходным двором, аркой жилого дома.

Максим выскочил на соседнюю улицу и сразу сместился на край тротуара, прибавив при этом шаг. Под таким углом он сразу увидел Лонгина. Тот в самом деле шел со своим головным убором в руках, делая вид, что отряхивает его. Потом неуловимое движение, и он скрылся в дверях большого магазина продуктов. Идея более чем понятна.

Остановившись на краю тротуара, Алексеев, вытащил мобильный телефон и сделал вид, будто отвечает на звонок. Он топтался на месте, поворачиваясь во все стороны, весело болтал с воображаемым собеседником и наблюдал. Сбивая с ног прохожих, двое топтунов рванули в магазин, третьего было не видно. Наверное, проверяет другое возможное направление. Через пару минут отец Лонгин с пакетом фруктов и в скуфье степенно вышел из магазина и двинулся назад по улице. Максим не ошибся — бывший разведчик определил наблюдателей, но не стал отрываться от них. Сегодня и сейчас они ему не мешали, коль скоро он знал об их присутствии и квалификации.

Алексеев дождался, когда наблюдатели, вытирая пот с лица, пристроятся за священником, и пошел следом. Теперь их путь в самом деле лежал в сторону храма. Сейчас можно больше не снимать, но Максим не стал выключать камеру, объектив которой был встроен в боковину его хитрой сумки-планшета вместо одной из клепок. Для его дела личности наблюдателей очень важны, и их стоило запечатлеть. А раз за священником следили, значит, могло еще что-то произойти, и это следовало также заснять.

Максиму очень хотелось войти в храм, но он понимал, что это не только опасно, потому что наблюдатели его могут «срисовать», но и бесполезно. Скорее всего священника проводят куда-то в недра церкви, куда никому из посторонних доступа нет. Неоправданный риск, лучше уж ждать снаружи и наблюдать за этими тремя парнями.

А, нет! Появился четвертый… Из подкатившего к тротуару синего «Рено» вышел мужчина средних лет и среднего роста. Какой-то он был весь средний, неприметный. И одежда, характерная для Рима в это время года. И внешность, характерная для местного жителя. Хотя, наверное, он несколько смугловат для итальянца, но это могло быть загаром, если он, например, год работал в Африке. Максим не мог различить человека простым взглядом, а доставать на виду прохожих бинокль не рискнул.

Человек подошел к тем троим, что следили за священником, о чем-то переговорил с ними, и парни исчезли. Мужчина не спеша вернулся к машине и лениво уселся на переднее сиденье, не закрывая двери. Так обычно собираются долго и упорно ожидать. Чего? Точнее, кого — Лонгина?

Максим закрутился на месте, лихорадочно осматриваясь по сторонам. Нужен был наблюдательный пункт. Надежный, скрытый, с которого были бы видны машина и большая часть площади. Максим не беспокоился из-за того, что на священника могут напасть и убить. Как-то само было понятно, что с ним хочет встретиться и поговорить вот этот человек. И разговор надо послушать, а лучше даже — записать. Аппаратура, имевшаяся у Алексеева в сумке, позволяла это сделать.

В трехэтажном доме, спиной к которому стоял Максим, на последнем этаже располагался выставочный зал. И сегодня, судя по объявлению, там проходила выставка, посвященная какой-то эпохе культуры древних этрусков. И выставлены были образцы, найденные во время раскопок… два года назад. Максим решил, что это то, что нужно. С такими раритетами они тут много посетителей не соберут. В лучшем случае несколько специалистов придут и студентов, кому эта тема интересна. Так, дежурное мероприятие в рамках спонсорской помощи, которую все равно надо отрабатывать.