— Связь с внешним миром? — тут же поинтересовался Андрей.

— Извини, но пока не могу сказать. Это и в твоих интересах, и в моих. Ну, согласен?

— Предлагаю нашу сделку обмыть! — с энтузиазмом воскликнул Демичев и потер руки. Последнее слово он произнес по-русски.

— В каком смысле «обмыть»? Что это значит?

— Это значит выпить по пятьдесят граммов коньяка в ознаменование нашего союза. Ну, и чтобы согреться.

— На, — протянула Паола фляжку, — и поехали, а то у меня очень мало времени. Жить будешь в Риме…

Пока она рассказывала, Андрей успел обдумать свое положение. Естественно, он не поверил Паоле, но сейчас для него этот союз был выходом из сложившейся ситуации. Она наверняка имеет связи в полиции, но сдавать его не будет. Пока. Она проверит его, убедится, что он чист, что он в самом деле турист. Пока он поживет в ее квартире, подумает, как связаться с Росляковым. А когда придет время выполнить ее просьбу, то ситуация подскажет, как выпутаться из нее. Наивная девочка!

* * *

— Эй, красавица, — Максим взял за локоток молоденькую горничную, которая, по его наблюдениям, была коммуникабельна и обладала неунывающим характером, — не поможешь богатому туристу советом?

Купюра в двадцать долларов перекочевала в кармашек передника девушки. Она посмотрела в глаза молодому симпатичному черноволосому человеку и решила, что в этой беседе нет ничего опасного или предосудительного для католички.

— Чем могу помочь синьору? — сделала она книксен, сдерживая смех.

— Как тебя зовут, детка? — подмигнул ей Максим.

— Илэрия, синьор.

— Скажи, Илэрия, а что за стрельба у вас была в отеле два дня назад?

— Ой, синьор! — девушка даже сделала большие глаза. — Не спрашивайте, нам запрещено рассказывать об этом. Если я хоть кому-то расскажу, то меня уволят.

— Чш-ш! — Максим приложил палец к губам и потянул девушку за локоть за угол коридора. — Ты должна мне рассказать, — очень серьезно потребовал он. — Как истинная католичка! В этом отеле жил мой названый брат. Он русский, и за ним охотилась мафия. Я приехал его спасти, но… — Алексеев сделал трагическое лицо, — но опоздал. Ты должна мне помочь и рассказать, что здесь произошло. Ты не бойся, тебе ничего не грозит!

— Ой, синьор, — тихо затараторила девушка, проводив взглядом еще одну купюру, которая опустилась в кармашек ее передника. — Тут такое было!

И девушка стала торопливо рассказывать о том, что неизвестные люди тайно проникли в отель, разнесли три номера. Полиция, как слышала Илэрия, считает, что это бандиты. И не просто бандиты, а русская мафия, которая расплодилась во всем мире. И стрельба в отеле была из-за того, что они пытались убить кого-то из русских. Судя по тому, что один русский постоялец отеля пропал, а его вещи забрала полиция, бандиты его убили. Но девушки с нижнего этажа считают иначе. Они знают, что бандитов было пятеро и четверо из них застрелены. Полиция только одного раненого забрала. Значит, русский не убит, а просто сбежал из отеля и теперь где-то прячется.

Смешливая большеглазая Илэрия не первая девушка, которую Максим расспрашивал. Он расспросил уже пятерых сотрудников отеля, и картина нарисовалась примерно понятная. Появились надежды, что Демичев жив. Только вот что означала его драка в ресторане с другим русским туристом? Просто пьяная драка? Но глупо считать, что Андрей напился и потерял над собой контроль. Пить он умел и выпить мог много, но чтобы натворить такое… Возможно, в этом была какая-то необходимость. Какой-то смысл. Кстати, этот русский, которого Андрей избил ночью в ресторане, из отеля съехал. Представитель туроператора, по сведениям Максима, считает, что этот Сергей Хабалкин вернулся в Россию. Еще Максим краем уха услышал, что вроде бы этот Хабалкин какой-то мелкий делец из провинции. И что во время полета в Рим он устроил пьяный дебош в самолете.

Соваться в полицию Алексеев не решился. Его легенда русского побратима не выдержала бы никакой критики. Да и свой итальянский паспорт «светить» в местной полиции не стоило. Надо дождаться Рослякова и продолжать следить за отцом Лонгином. Тем более, как ни неприятно это сознавать, а в интересах операции важнее было не выпускать из поля зрения священника. Арабы вышли с ним на контакт, и это что-то должно было означать. Неужели какой-то ренегат из их среды решил сделать доброе дело и вернуть украденную реликвию церкви?

Росляков прилетел поздно вечером. Он встретился с Алексеевым в ночном ресторане на окраине Рима. Прохлада с Тибра ласкала кожу, забираясь под рубашку и вороша волосы на голове. Росляков выглядел усталым и злым. Когда они сели за столик, он помедлил, а потом махнул рукой и заказал пива. Таким Максим полковника давненько не видел.

— Что, все так плохо? — потягивая из кружки холодное пиво, спросил Максим.

Он старался откровенно шефа не разглядывать и смотрел преимущественно чуть в сторону, на огоньки прогулочных катеров.

— Хорошего мало. Задача состоит только из неизвестных. Причем это не уравнение из одних неизвестных. Тут под сомнение ставится само существование уравнения.

— Руководство считает, что тревога ложная? Что теракт не готовится? А конференция? Она-то хоть реальна?

— Тебя интересует мнение руководства или мое? — прищурившись, спросил Росляков.

— Ваше, конечно, — пожал Максим плечами. — Вы принимаете решение, вы мозг группы. Вы средоточие информации.

— Передавать суть споров в Москве я тебе не буду. Смысла нет. А вот из тех крох информации, которая имеется в моем распоряжении, я сделал выводы. Цепочка следующая: встреча члена экстремистской группировки с представителем русской православной церкви и предупреждение о возможном теракте, косвенное подтверждение возможности подобной конференции глав мировых религиозных конфессий. Явная подготовка экстремистов. У них началась возня и дележка. Я считаю, что они тоже пытаются объединиться. Или их кто-то пытается объединить.

— Но у них разногласий еще больше, чем у нас.

— Да, это точно. И убийство Абу Нидаля тому подтверждение.

— Убийство? Его убили?

— Больше чем уверен. Но непонятного все равно еще много вокруг этого дела. Например, что это за похищения христианских реликвий? Что за странные смерти мусульманских священников в двух странах и одного папского легата во Франции?

— Я вам сейчас скажу такое, что вы вообще за голову схватитесь, — усмехнулся Максим. — Какой-то араб сегодня встретился на улице с нашим отцом Лонгином и предложил через него вернуть в лоно христианской церкви некий артефакт — шип из венца Иисуса, который якобы был украден из одного их храмов здесь, в Италии.

— Серьезно? — насторожился Михаил Васильевич. — Ты не напутал?

Максим вытащил тоненькую пластинку цифрового накопителя и положил перед шефом на стол.

— Вот запись их встречи. Если захотите спросить, то сразу отвечу. Меня не «засекли». Даже Лонгин меня не видел. А он, кстати, навыков не потерял. Я его чуть не упустил.