Они прошли в сам город и увидели, что, несмотря на разруху, жители продолжают заниматься своими делами. Сушат одежду, ухаживают за лошадьми, молятся у алтарей и переносят ящики с вкусно пахнущим содержимым. Все выглядело точно так же, как в последний приезд главы организации, за исключением разрушенных домов. И в тот момент, когда преступники уже выдохнули, успокоившись, они увидели то, что их напугало. Дряхлая горбатая старуха, держащая в руках деревянный ящик, пыталась пройти в избу. Проблему составляло то, что проем был мал настолько, что в него и собака не пролезла бы. Однако бабка этого будто не замечала, продолжая свои бессмысленные действия. Она делала шаг вперед, ударялась о стену, мотала головой, делала шаг назад, а потом цикл повторялся. Крамольные, встретившие посланников, даже не обратили на нее внимания, будто разбивать себе лоб вполне нормально.

– Она… Что с ней? – бухгалтер вновь не сумел удержать язык за зубами. Игнац отметил, что нужно будет поговорить об этом с протеже, иначе в будущем могут возникнуть неприятности.

– Не стоит ее трогать, – быстро ответил крестьянин с «ошейником».

– Почему? – теперь еще и пустое любопытство.

– Ей это не понравится. Тут надо осторожнее.

– Она нападет?

– Может.

Дальше они пошли молча, не разговаривая о странностях, которых было очень много в городе. Женщина, стирающая одежду, вместо того чтобы развешивать ее, складывала все обратно в таз. Собака продолжала облизывать миску, несмотря на то что та была уже пуста. Были и детали, которые сложнее заметить. Игнац отметил группу детей, которые играли в догонялки, но бегали по одному и тому же пути раз за разом. Также им встретился маляр, стирающий надпись со стены только затем, чтобы потом снова ее начертать. Горожане продолжали совершать действия, будто бы забыв о внешнем мире либо став частью странного цикла. Преступник слышал о таких последствиях контакта с чем-то большим от учителя, но лично столкнулся с подобным лишь в этот раз. Он постарался вспомнить, что нужно делать в таких ситуациях, но абсолютно забыл инструкцию.

Пройдя по запутанным улицам, крамольные дошли до местного штаба. Это было единственное здание, более или менее сохранившееся после появления левиафана. Группа прошла внутрь, где, похоже, собрались все, сохранившие разум. Те, кто видел разруху вокруг и поэтому отказывался работать.

– Здесь мы в безопасности. Это место не посещает никто из… них. – «Ошейник» подошел к нескольким деревянным ящикам, выполняющим роль стола и стульев, и присел на один из них.

– Ага. Значит, теперь мы можем обсудить, зачем меня прислали.

– Поставки? Мы же их не прекратили.

– Если бы мое начальство волновали только поставки, мы бы просуществовали совсем недолго.

– Если бы учитель не помог нам построить этот город, то вашей организации не было бы вовсе, – крамольный улыбнулся и, слегка приподняв голову, оглянулся и посмотрел на своих товарищей, те кивнули, соглашаясь и давая понять, что городским, делающим лишь малую часть работы, тут до сих пор не очень рады. Обязательная часть любых переговоров, пусть и не совсем уместная.

– И все же я должен узнать, что происходит. Не хотелось бы, чтобы, когда учитель вернется, у нас всех были сложности с доставкой товара. Он справится со всем, но нам нельзя тратить его время на мелочи.

– Ишь ты! Левиафан для него мелочь! Да ты такими темпами скоро с хозяевами на равных начнешь говорить. Но ничего серьезного не случилось, как нам кажется.

– Это решат уже мои начальники. Какая ситуация в городе?

– Итак. Все началось три месяца назад, когда левиафан показался из воды. Это вы, наверное, уже знаете. Появилась голова почти полностью. Всех и накрыло. Две недели все в цикле были, но что было там, мы не помним. Дед, которого мы послали к вам, в это время был на островах. Поэтому его и не зацепило. Он смог разбудить меня, затем мы вместе вывели из цикла еще нескольких. Затем еще и еще…

– Как-то мало людей за столько времени, – прошептал юноша, но из-за эха его слова услышали все.

– Какой наблюдательный! Настоящий городской. А ты сам-то с таким помешательством когда-нибудь встречался?

– Нет.

– Городской. В общем, это действительно почти все, кого мы смогли пробудить. Еще пятеро почти пришли в себя, а рядом с каждым из них двое, которые следят за ними.

– Итого пятнадцать, а вместе вас больше полтинника, – Игнац неосознанно стал говорить так же, как и рабочие. Хорошо хоть процесс не осложнился.

– А вот тут вы все-таки ошибаетесь, городской. «Цикличные» работают не так хорошо, как те, что в сознании.

– То есть поставки могут уменьшиться?

– Мы не знаем. Наш счетовод… пострадал от цикла.

– Его надо было выводить в первую очередь. Очевидно же!

– Не надо злиться, городской. Мы хотели…

– Но не сделали.

– Да хватит перебивать! – «ошейник» злобно стукнул по столу. – Упал он. С мыса. Мост там был, но разрушился. А этот «гениальный» счетовод в цикле просто упал. Сам шагнул за край. Когда мы вышли из цикла, то увидели лишь труп на рифах.

– Что за мост? – голос Игнаца вновь стал металлическим, он пытался вспомнить все мосты неподалеку.

– Ведущий к гавани. Его уже починили, хотя сам район пришлось отрезать. Там люди слишком близко к левиафану были, и на них… повлияло.

– Агрессивные?

– Да.

– Человеческий облик сохранили?

– Нет.

– Печально… Что это за гул?

Со всех сторон раздавался шум, будто бы специально вливающийся в уши. Звук был настолько жуткий, что крестьяне в панике начали выбегать наружу, чтобы посмотреть на происходящее. Каждый из присутствующих почувствовал возмущение мира, недовольного тем, что тень от тени крамольных хозяев проснулась. До того, как Игнац выбрался наружу, он услышал вопль своего протеже.

– Эй! – крикнул крамольный, чувствуя, как его ноги перестают слушаться, и упал на пол. Он поднял голову и попытался встать, но тут же яркий свет ослепил его.

Крамольный уже не слышал криков своих собратьев, он чувствовал тысячную долю силы хозяев, но этого хватило, чтобы полностью забыть обо всех проблемах мира, отдалившегося от своих создателей. Он открыл глаза и увидел знакомый потолок, который не созерцал так давно, но это совсем не смутило Игнаца.

– Эй, я вижу, что ты уже проснулся. Вставай! Тебе пора завтракать, – голос учителя был таким приятным. Только услышав его, Игнац смог осознать, насколько ему надоели скрипучие и лишенные эмоций голоса обычных рабочих, с которыми он имел дело. Даже их бухгалтер, который являлся светочем интеллигенции, не мог говорить так красиво. И именно это напомнило контрабандисту о реальном мире, умирающем в агонии