Исгерд поджала губы.

— То, что я сказала, по-прежнему в силе, — продолжила она, — ты должна признать, что победила с нарушением правил и взять самоотвод. Я позвоню и узнаю, как всё прошло.

Исгерд в ярости захлопнула монитор.

— Найти к нему подход! — вполголоса передразнила она. — Я не умею налаживать контакт с людьми!

Она вздохнула и мысленно досчитала до десяти.

Хельга обещала исполнить её мечту. Обещала дать возможность восстановить орден, погибший три десятка лет назад. За это стоило жертвовать и рисковать. Но Хельга перегибала. Волфганг был у неё в руках. Исгерд могла бы рисковать жизнью ради того, чего хотела добиться, но пресмыкаться и лгать… Разум требовал подчиниться, но Исгерд попросту не могла представить себе, что придёт и обвинит саму себя в мошенничестве и лжи.

Она хлопнула дверью и прыгая через ступеньку выбралась на первый этаж, чтобы немного постоять на веранде и послушать морской прибой — но тут же пожалела об этом решении, увидев мрачную фигуру Волфганга рядом с собой.

— Получили удовольствие? — спросил тот.

— Такое, какого с вами не испытаю никогда, — огрызнулась Исгерд и пристроилась к парапету в дальнем от жениха углу.

— Вам нравится меня позорить?

Исгерд закатила глаза.

— Боже мой, это всего лишь парное выступление! Это даже меньше чем танец, а я вам даже не супруга!

Волфганг прищурился.

— Откуда у Ролана ваш платок?

Исгерд повела плечом.

— Может, он вообще не мой.

— Не пытайтесь мне врать! — Волфганг ударил по перилам кулаком.

Исгерд широко распахнула глаза. Поведение Волфганга делало её собственную злость ещё сильней.

— Вот оно что… — медленно протянула она. — Так вы, стало быть, вините меня ещё и в том, что опозорились в бое на мечах? Но помилуйте, никто не заставлял вас сдавать бой.

Волфганг скрипнул зубами.

— Вы выставили идиотом сами себя, — продолжила Исгерд и, грациозно отклеившись от перил, направилась в дом, — так нечего пенять на меня.

Волфганг остался стоять, стиснув руки в замок.

Константин вызвал его к себе сразу же после того, как закончился бой.

Волфганг стоял перед ним, чувствуя себя нашкодившим щенком. Он смотрел, как отец медленно отпускает своих «подруг», поднимается с кресла, на ходу стягивая перчатки, и подходит к нему.

Ни слова не говоря, Константин ударил его по щеке. Ещё раз, и ещё.

Лицо Волфганга запылало, но он стоял молча, принимая наказание.

— Ты не смеешь играть со мной! — процедил Константин.

— Я… — Волфганг с трудом справился с голосом, но продолжил уже твёрдо: — Я выполнил ваш приказ.

— Ты посмеялся надо мной!

Волфганг молчал.

— Ты ни на что не способен, — Константин покачал головой, — было бы больше проку, если бы у меня родилась дочь.

Он отвернулся и, подойдя к окну, сделал вид, что смотрит на парк.

— Вон.

Ролан пребывал в бешенстве с самого окончания турнира. Он метался по тренировочной площадке из конца в конец, не желая возвращаться в свой корпус — и смотреть на Волфганга, который наверняка был уже там.

— Следовало ожидать, что ты не справишься, — услышал он насмешливый голос за спиной, — нельзя доверять честь дома тому, в чьих жилах нечистая кровь.

Ролан медленно развернулся, на ходу занося для удара кулак, но замер, глядя в искрящиеся глаза младшего брата. Ирвин был на голову ниже его и раза в полтора уже в плечах. Драться с ним было бы просто смешно.

— Чего тебе надо?

— Дед зовёт тебя к себе, — сообщил тот, — наверное, будет распекать.

Ролан выругался и, оттолкнув брата плечом, стремительным шагом направился туда, где последние солнечные лучи играли на белом корпусе герцогского корабля.

— Мелберги в ярости.

Герард фон Крауз стоял на веранде гостевого домика, скрестив руки за спиной, и смотрел на море, сегодня куда более неспокойное, чем несколько дней назад.

Здесь, в Академии, редко случались шторма. Практически не шли дожди, и ветер не проникал в долину, со всех сторон защищённую хребтами гор. Но с утра море шумело угрожающе, напоминая о том, что осень не всегда будет золотой. Близится зима, и скоро наступят холода.

— Мне несказанно жаль, — Ролан, в той же позе остановившийся за его спиной, испустил картинный вздох.

Герард повернулся к внуку и покачал головой.

— Не надо, Ролан. Не играй с огнём. Сейчас твоё поведение подставляет нас всех.

Ролан промолчал. Он и не ожидал, что деду понравится то, что произошло. Только после долгого молчания он произнёс:

— Я люблю её, дед. Я готов отдать свою жизнь за тебя и за семью. Но я хочу, чтобы она была со мной.

Герард прицокнул языком и покачал головой.

— Кого? — спросил он. — Кого ты любишь, Ролан? Подручную Консула, которая всегда будет шпионить на неё?

— Она сама по себе.

— Даже если бы она не была помолвлена с Рейнхардтами, я не смог бы разрешить тебе этот брак.

— Тогда я не стал бы тебя спрашивать.

Герард вздохнул и, отвернувшись, снова уставился на океан.

— Так что с Мелбергами? — после долгой паузы спросил Ролан. — Они хотят расторгнуть договор?

— Нет. Они требуют назначить дату свадьбы.

Ролан побледнел и стиснул кулаки.

— Я не готов, — глухо сказал он, — мне нужно хотя бы узнать её. Я не могу жениться на той, кого не люблю.

— Ролан! — Герард устало посмотрел на него. — Это несерьёзный разговор. Жизнь ещё не раз заставит тебя делать то, что тебе претит, и чем раньше ты разучишься говорить «не могу», тем лучше будет для нас всех.

— Но это не каприз! — выдохнул Ролан и невольно подался к нему. — Я не кашу отказываюсь есть! Это моя жизнь!

— Хватит, — отрезал Герард, — это именно каприз. Но решать тебе. Если ты откажешься от венчания, я вынужден буду отдать ей в супруги Ирвина. Но вместе с Луаной он получит и весь дом. Иначе никак! — заметив, что Ролан хочет возразить, Герард в протестующем жесте поднял руку перед собой. — Что бы ты ни решил, — продолжил он, — я прошу тебя дать ответ в ближайшие несколько дней. Больше они не станут ждать.

Юки Симидзу освободилась около одиннадцати часов. У неё дрожали руки — не столько после долгого боя, сколько после вечеринки. Старшекурсники во главе с Волфгангом Рейнхардтом изволили праздновать победу своего предводителя. Кто-то должен был протащить на территорию Академии три бочонка запрещённого вина — и для этой почётной цели выбрали её. Благо, Рейнхардт позаимствовал ей свой аэромобиль, предупредив, правда, что если тот засветится на КПП — Юки будет за это отвечать.