– Во Франции? – изумился Коломиец.

– Строже, – поправился Кречет. – ВикторАлександрович, ты займи посла на пару минут. Я скоро. А потом проводи, не сочтиза труд, в мой малый кабинет.

Он ухмыльнулся, исчез за дверью внутреннего кабинета.

В приемной с Мариной беседовала моложавая женщина,энергичная, с большими блестящими глазами. Марина не знала как держаться стаким послом, стояла красная, как рак, и что-то лепетала. Между нимипокачивался, как бамбук под ветром, одетый по-манекеньи улыбающийся господин,щебетал на арабском. Голова женщины согласно исламу покрыта платком, настоящимпроизведением искусства, но черные, как смоль волосы, видны из-под платка, налице чувствуется присутствие косметики, требования ислама все так же строги ижестки, но не по-дурацки.

Я поклонился еще издали:

– Прошу извинить! Задержка всего на пару минут. Срочныйзвонок президенту...

Женщина улыбнулась, показав великолепные белые зубы, что какмолнии сверкнули на ее смуглом удлиненном лице:

– О, пустяки! Мой визит неофициальный, здесь все не попротоколу. Тем более, для меня честь побыть в вашем обществе, уважаемыйэфенди... Я узнала вас по портрету в вашей книге. У нас вас называют суфием!Да-да, почти все ваши работы изданы нашим университетом. Некоторые даже читаютв медресе...

– Спасибо, – ответил я искренне. Все равноприятно, хотя сама посол моих работ, понятно, и в глаза не видела, а этисведения ей сунули на трапе самолета, чтобы знала, с кем придется столкнуться вокружении русского президента. – Спасибо. Надеюсь, вам в нашей стране неслишком скучно...

– Мне нравится ваш юный город, – сказал она живо.

Я переспросил невольно:

– Юный? Видели бы вы, с какой помпой отмечали емувосемьсот пятьдесят лет!

– Вот видите, – согласилась она весело, –совсем ребенок...

– Восемьсот пятьдесят, – пробормотал я.

Она всмотрелась в мое лицо, белые зубы на смуглом лице сновазаблистали, как молния:

– Ах, вот вы о чем! Городу, в котором я живу, моемуДамаску, недавно исполнился первый десяток тысяч лет... Из них восемь тысяч –непрерывного, как говорят у вас, стажа в ранге столицы. Вплоть до нашеговремени... За эти тысячелетия рождались и падали империи, создавались новыецарства, рождались великие мудрецы, учили, вели, поднимали всех на ступенькувыше... И так из века в век, из тысячелетия в тысячелетие... Никакой Америкивообще не было, как и, простите, Европы... И только в последнее тысячелетие – ещеодно для моего народа, – возникло такое образование, как США, да и то всамом конце. Продержится ли оно еще хоть сотню лет? Опыт и мудрость моегонарода говорят, что нет.

Я не успел спросить почему, Марина прислушалась к звонку,встала из-за стола:

– Виктор Александрович, может быть, проводите госпожупосла к президенту?

– Если потом меня не расстреляют за подслушанныегосударственные тайны, – пробормотал я.

Кречет принял удивительного посла не в парадном зале, а всвоем маленьком кабинете, обставленном с солдатской простотой. Все послы ужезнали, что это не пренебрежение гостем, напротив – президент впускает в святаясвятых. Разговоры могут быть самыми секретными и доверительными.

Дождавшись, пока Фатима усядется за крохотным столиком, гденичего кроме букетика цветов в вазочке, он опустился напротив. Его упрятанные вглубоко эшелонированные пещеры глаза блестели, как осколки слюды, на которыепопал солнечный зайчик.

– Надеюсь, – сказал без всякого вступления, –этот разговор не коснется ничьих ушей, кроме главы вашего правительства.

Фатима наклонила голову. Ее глаза были серьезными ивнимательными.

– Не сомневайтесь, господин президент, – сказалаона негромко. – Не сомневайтесь.

– Нас раздражает, – заявил Кречет, – чтоШтаты с высоты своего временного технического превосходства диктуют своимторговцам, что продавать в нашу страну, что нет...

Фатима живо вставила:

– Простите, что перебиваю, но в нашу – тем более...

Кречет кивнул, он не возражал, когда перебивают вот так.Похоже, Фатима это прекрасно чувствовала. Ниточка взаимопонимания очень быстропревращалась в прочную веревку.

– Я оскорблен, – сказал Кречет. – По сути, теих компьютеры не так уж и важны, мы и сами через год – полтора создадим втроемощнее, но... как вы понимаете, я просто оскорблен! И народ мой оскорблен.

Фатима наклонила голову, в черных глазах было живейшееучастие.

– Только гордый народ может рассчитывать на пониманиеАллаха.

– У меня возник дерзкий план, – продолжилКречет, – как малость сбить спесь с этих... западных. Теперь вся нефть, посути, в наших руках. Не пора ли снова повысить цены?

Дыхание красивой женщины на миг прервалось. Черные глазазаблестели, но в них был еще и страх, Кречет правильно понял, не удивился,когда она сказала погасшим голосом:

– Мы уже однажды объявляли блокаду США и всему западу.Но только было больше паники, чем ущерба. Цены поднялись не настолько, какдоговорились, Запад начал угрожать, Штаты послали свой 7-й флот к нашимберегам...

Кречет кивнул:

– Вы из деликатности не упоминаете, что наша Россиятогда здорово подгадила всем вам, начав усиленно продавать свою нефть. Мы тогдаопустошили все резервуары! Старшее поколение русских помнит, как при Брежневе,однажды, в страну потекли нефтедоллары. Я говорю «Россия», хотя тогда еще былСССР, но не хочу снимать с нас ответственности. Однако сейчас другой строй. Ноглавное, что мы с вами теперь в одной команде. Теперь мы поддержим нефтяноеэмбарго Западу! И ни капли, ни США, ни его союзникам.

Фатима задумалась, голос прозвучал очень осторожно:

– Надо подробно обговорить с моим правительством.

Кречет кивнул:

– Естественно. И не забудете добавить, что когда СШАснова пошлет туда свой седьмой... если решится...

Фатима сказала со сдавленной яростью:

– Теперь пошлет тем более! Тогда удалось, а сейчас СШАеще сильнее...

– Пусть посылает, – кивнул Кречет. Глаза егоблестели весело и зло. Он выпрямился, стало видно, что грудные пластиныпрезидента широки как латы хоккеиста: – Там их встретят!

Ее красивые узкие брови, черные, как цыганские, взлетели:

– Встретят?

– Мы планируем... вот прямо сейчас планируем послать втот район наш Первый Краснознаменный флот. Если успеем договориться одружественном визите в ваши территориальные воды, пусть даже без захода впорты, это будет очень кстати.